Рассказы про свекровь

— Да пошла ты вон отсюда, стерва! Слова прилетели раньше, чем Оксана успела закрыть дверь подъезда. Валентина Борисовна стояла на крыльце — вся в черном, с сумкой через плечо, будто на похороны собралась. Только покойник пока был жив и смотрел на свекровь из окна третьего этажа. — Ключ не подходит! — свекровь тряхнула связкой перед носом невестки. — Что ты удумала, змея подколодная? Оксана молчала. В кармане куртки телефон вибрировал — муж, конечно. Дмитрий всегда появлялся в самый неподходящий момент, как джинн из бутылки, которого никто не вызывал...

— Гулящая! — слово вылетело из кухни, как пуля, и Оксана замерла в прихожей, сжимая в руках пакет с детским питанием. — Да она тебе рога наставила, идиот! Посмотри на эту девчонку — разве она похожа на нас? Валентина Петровна стояла у окна, широкая, в застиранной футболке, и тыкала пальцем в сторону детской комнаты, где спала трёхмесячная Машенька. Сын её, Артём, сидел за столом и мял в руках газету, не поднимая глаз. — Мам, прекрати... — Прекратить?! — свекровь развернулась к нему, и лицо её налилось краской...

"Идиот, полный идиот! – вырвалось у меня, когда я увидела, как он швыряет тарелку в раковину, осколки разлетаются по кухне, как конфетти на празднике. – Ты думаешь, это я нарочно?!" Сергей даже не обернулся, только плечи его напряглись, как у боксера перед ударом. А за его спиной, в углу, сидела она – Надежда Петровна, его мать, с той самой улыбкой, что маскирует яд под медом. Глаза ее блестели, словно она только что выиграла в лотерею. Я стояла там, в нашей крошечной кухне на окраине Москвы, где запах горелого мяса еще висел в воздухе, и думала: если бы он знал...

— Думали, что на курорт приехали? Собирайтесь и валите куда подальше! Живёте за мой счёт и кредитов понабрали! Голос Евгении Павловны резал пространство гостиной, как пила по металлу. Кристина замерла у окна, пальцы сжали телефон так, что экран погас. За спиной слышалось тяжёлое дыхание свекрови, и казалось, что сейчас эта женщина способна сделать что угодно — выкинуть их вещи в окно, вызвать полицию, устроить настоящий спектакль для всего подъезда. А ведь утро начиналось так тихо. Кристина проснулась от запаха кофе и подумала — вот оно, мирное семейное счастье...

— Да пошла ты! Надоело слушать твоё нытьё! За мамой нужен уход, и она будет жить с нами! Брату она не нужна! — Артём ударил кулаком по столу так, что подпрыгнула солонка и покатилась к краю. Я стояла у холодильника, сжимая в руке мокрую тряпку. Капли воды стекали на линолеум, оставляя темные пятна. Октябрьский вечер наваливался на город серой тяжестью, за окном моросил дождь, превращая улицы в грязное месиво. Мы с Артёмом были женаты двадцать два года. За это время я научилась распознавать его настроение...

— Ты думала, что я мамой тебе стану, наивная? Ошибаешься, будешь теперь молчать и пахать на меня! Слова эти Зоя запомнила навсегда. Они врезались в память, как нож в масло — легко, глубоко, необратимо. Стояла она тогда посреди чужой кухни, в этой городской квартире на восьмом этаже, где все казалось таким правильным и красивым: белый гарнитур, блестящая вытяжка, холодильник с электронным табло. А свекровь — Евдокия Петровна — сидела за столом, попивала кофе из тонкой чашечки и смотрела на нее так, будто Зоя была не человеком, а мебелью...