Неотправленные письма

Иногда на признание своих ошибок требуется вся жизнь и тогда обычная тетрадная страница становится последним шансом сказать дочери правду. – Дочка, если ты когда-нибудь прочтёшь эти строки… – рука у неё дрожала, ручка царапало жёлтый лист бумаги неровным почерком. Была глубокая осень. На улице моросил дождь, в кухонном окне отсвечивала тусклая лампа, а скрипучие капли стекали по стеклу, будто разделяя её одиночество с внешним миром. Она тяжело вздохнула, медленно опустилась на стул и взялась за бесконечно долгий разговор с прошлым...

Моя боль началась с того дня, как мама выбрала не замечать, что меня бьёт отец. «Мам, почему ты меня не защитила?» Он впервые задал этот вопрос вслух, выдыхая его в пустоту своей маленькой квартиры, где царила тишина. Письмо росло внутри него много лет, тяжёлое и непрочитанное, невидимая рукопись боли — и сегодня он позволил себе начать говорить. Всё началось так обыденно, что страшно: маленький Миша сидел за кухонным столом, медленно ел кашу, подрагивая от резкого голоса из соседней комнаты. — Миша! Ты что там копаешься? — рычал отец...

Это письмо — мой крик в пустоту. Письмо для той, что выстояла и прошла через ад: потерю, предательство, одиночество. Хочу рассказать тебе — себе — всё то, что долгие годы прятала под замком. – Говори. Просто выговаривай всё, что больно, – посоветовала мне психолог. Ну что ж… Я решила попробовать. Открываю ноутбук. Пальцы дрожат. Сегодня я пишу письмо себе – той, что всё стерпела. Может, хоть так выйдет немного дышать полной грудью? В глазах – будто песок. Никаких слёз уже нет. Тишина такая, что слышно, как за окном капает вода – крыша, наверное, потекла...

Иногда самые важные слова оказываются сказанными, когда уже слишком поздно — и эта история тому доказательство. – Я люблю тебя, доченька, но не понимаю твоего выбора… – Ты сказала это тогда, и с тех пор эти слова будто застряли у меня внутри. Прошло уже три года, представляешь? Три года с того самого нашего последнего, оборванного разговора, а я всё ещё слышу их — как только просыпаюсь среди ночи. Дорогая мама, Я знаю, что никогда не отправлю это письмо. Оно останется в моём дневнике, как и десятки других писем к тебе...

Оказалось, уйти — это не самое сложное. Сложнее принять, что всё было зря. "Это семейная реликвия, береги её," — сказала твоя мать, передавая мне фамильное кольцо с сапфиром в день нашей свадьбы. Она улыбалась, но глаза оставались холодными. "Теперь ты часть семьи Ковалевских." Я не понимала тогда, что это была не щедрость, а первый ход в долгой игре. Дорогой Игорь, Пишу тебе письмо, которое ты никогда не прочтёшь. Возможно, и к лучшему. Некоторые истины слишком болезненны, чтобы произносить их вслух...

Ты всегда была рядом, даже если никто этого не замечал. «Знаешь, бабуль, только сейчас я понимаю, почему ты всегда сидела между мной и отцом за праздничным столом. Почему твоя рука так часто оказывалась на моем плече именно в те моменты, когда его голос становился громче. Ты никогда не говорила ему ни слова против, но твое тело всегда было моим щитом». Пишу тебе, хотя знаю, что ты никогда не прочтешь эти строки. Три года прошло с тех пор, как мы стояли у твоей могилы, а я всё не решалась сказать то, что должна была сказать при жизни...