Выбор читателей

Фотографии на сайте не передавали сильный, ощутимый уже от двери, старческий запах. Будто, пожилой человек всё ещё продолжал обитать в квартире, оставлять свои мази, пахучие капли для сердца, пилюли во всех уголках комнат. В объявлении квартира казалась куда светлее и больше. Первое, о чём подумал Иван войдя, это сколько времени ему придётся потратить, чтоб всё выбросить. В большой комнате стояла огромная полированная стенка, и два серванта, набитых посудой и вазами. У дивана висел ковёр, плавно...

Много лет прошло, а народ эту историю помнит… Жил на свете кузнец по имени Антип. На всю округу славился он своим мастерством: коня так умел подковать, что тот и не шелохнется. Изготовить различные изделия ему было под силу, железо в его руках обретало любые формы. Словом, большой искусник был Антип. Обращались к нему за помощью многие, никогда без работы кузнец не сидел. В жизни его, кроме кузни и лошадей, была еще одна большая любовь: дочь Марьюшка. Девица скромная, тихая, послушная. Росла себе, на радость отцу, без матери, и была его гордостью и отдушиной...

– Отпустите меня! – в сердцах крикнула Золушка, дернув плечом. Принц, который, как ему казалось, крепко державший убегающую со всех ног Золушку, не ожидал такого сильно рывка от хрупкой на вид девушки. Не устояв на ногах и нелепо взмахнув руками, принц полетел вниз головой на мраморные ступени... Негромкий хруст... Золушка обернулась: принц лежал уставившись широко распахнутыми глазами в ночное небо, расцвеченное вспышками праздничных фейерверков. Дрожа, Золушка сперва замерла, но, быстро решившись, подбежала к нему...

Я очнулся в очереди незнакомцев, бредущих по ступеням куда-то вверх. Однако происходящее не показалось странным. Наоборот, монотонные шаги меня успокаивали словно совершенно нормально внезапно оказаться среди чужих людей, слепо следуя за впереди идущим. Ступеньки, по которым мы подымались, уходили прямо в серое, заполненное облаками, небо! Причём лестница неестественно извивалась змеёй и не имела никаких подпорок. По законам физики, такая конструкция просто не может существовать. Но несмотря на это, передо мной – тысячи людей, позади ещё больше, и никого не волновало происходящее...

Гриша был серьезно болен. Чем – он не знал. Да даже если б и объяснили, все равно б не понял. В семь лет достаточно просто смотреть из окна на гоняющих ржавый обруч соседских детей за забором палисада, чтобы понять, что ты сломанный. Как тот оловянный солдатик без ноги из сказки. Нет, руки ноги у него были на месте. Но что-то сидело внутри, выпивая силы и цвет с его лица и из его глаз. Он угасал. Мать, то ли уже смирившаяся, то ли уже сама смертельно уставшая, отговорившись свежим воздухом и лечебной природой, сдала Гришу на лето бабушке и дедушке в деревню...

В этой проклятой деревне всё и случилось. Тридцать лет твердил себе, что ноги моей здесь больше не будет, но, как говорится, человек предполагает, а Бог располагает. Хотя, очень сомневаюсь, что именно божий промысел привёл меня сюда. Деревня ведьмы... Гляжу сейчас на все эти чёрные, будто вросшие в землю избы, на поросшие бурьяном подворья и кажется, что время здесь застыло. Ничего не изменилось. Разве что дом ведьмы Натальи обветшал. Всё, как раньше. Даже нынешний июль такой же жаркий, как тот июль 88-го...