Сиреневая Лампочка

9. Давно, когда я сидела в своей квартире над книгой и пыталась понять смысл очередного пункта, в квартире надо мной раздавались крики и вопли, шум и грохот. Так давно это было, и они, соседи, так боялись исчезновения пространства. Чувствовали себя в маленькой ограниченной комнате посреди пустоты, без возможности уплыть по Заливу. Кто-то железно доверяет стабилизирующим приборам, но и они не вечны. Да и нужна ли нам вечность? Сидеть и бояться пустоты? Я лежала щекой на песке, отвернувшись спиной к ветру, чтобы в лицо не летела пыль...

8. Именно здесь исчезал видимый мир. Здесь всё тише звуки с каждым шагом, всё бледнее светлые цвета, холоднее, туже, опаснее. Бетонные плиты заволакивает пустая пелена. Со всех сторон подступает бесцветная мгла, хоть и сквозь эту муть ещё видны две полосы – небо и вода. Значит, я ещё здесь. Наступает абсолютная тишина и бесчувствие. Я не слышу и не ощущаю своего дыхания, своих шагов. Передо мной – граница. Я знаю, что остановилась. Стою и пытаюсь понять, что же это всё-таки и почему именно здесь… Но здесь конец пространства...

7. На мокром песке лежат обкатанные водой осколки старых оконных стёкол. Когда-то я не обращала внимания на эти сокровища, пока мальчик с верхнего этажа не рассказал мне свою придумку. Где-то, далеко-далеко в море, у самых окраин, и, может даже, за пустотой, залегает порода стеклянных скал. Прозрачные, как разноцветные льды, они раскалываются от вибраций приборов. Их осколки плывут по воде, кружатся в волнах, в водоворотах, преодолевают километры водного пространства. В конце концов они выбегают на берег...

6. Когда-то это было так часто. И сейчас я снова сижу на призрачном песке и смотрю вперёд. Раньше у меня был небольшой рюкзак, и я в него клала самые красивые красные яблоки и несла сюда. Садилась на серую доску от сломанной скамейки, доставала яблоки и долго грела их в руках, смотря на линию горизонта. До сих пор гадаю, почему тогда, да и сейчас тоже, именно здесь такое высокое небо. Облака висят вверху, на головокружительной высоте. Я любила ложиться спиной на песок и смотреть в глубину. Смотрела...

5. Я сама не заметила, как иду знакомой дорогой к Заливу. Дорогой настолько знакомой, что я иду словно во сне, не замечая ничего привычного… Я шла и думала... Залив, протяженная водная глубина, берег белого песка и облака, и всё целиком, в единой трёхцветной радуге пространства. И бесконечная мелодия звуков, которую я выучила наизусть. Но, странное дело, ни за что на свете я не вспомню её, пока не дойду… Намеченная мною тропинка – путь примятой травы – ведёт к редкому лесу, где одни ели. Затем постепенно в пространстве появляется старый парк с аллеями и скамейками вдоль дорожек...

4. Когда-то я любила представлять, как этот мир мог выглядеть иначе. Все свои представления я записывала в синюю тетрадь красивой прозрачной ручкой с тёмным стержнем внутри. Я садилась на кровать и записывала знаками и линиями то, чего никогда не видела. И вдохновением мне служило окно, тихое, пустое, дальнее и протяжное до самого горизонта; отражение сквозь поцарапанное стекло. На меня падал свет из окна, и я всё гадала, откуда на его стекле траектории небесного движения. А это облака, пролетающие мимо, наверняка хоть чуть-чуть, но задевали стекло, отсюда и царапины...