"Рождённая в засуху"

Медовые шарики застывшей смолы. В одном из них большой чёрный жук с растопыренными усами вытянул лапки. Наверное и он боролся, цеплялся, полз - не вышло. Увяз навсегда. Дерево-Бог с голубыми иглами вместо листьев, помоги хоть ты нам... Губы тронули тёплый бугорок коры. Любопытный глаз юркнул в тёмную глубь расщелины. - Когда-нибудь и я буду деревом. Таким же, как ты! Или жуком? Нет, лучше деревом! Кора пахнет остро, как манго. Хочется лизнуть, а ещё лучше выпить весь запах целиком без остатка...

Рука сжимала посох. Ноги двигались сами. Хрустели суставы. Хрустел на зубах песок. В ушах приятно журчало, слышался тихий плеск воды, чьи-то голоса, пение птиц. Так бы и шёл, вовсе не разбирая дороги. - Папуся, а ты хоть знаешь, куда мы идём? Вздрогнул. Нежные звуки улетучились. - Хууу-у-у, - злорадно выдохнул ветер. Всё те же дюны. Местами топырились сухие стебельки полыни. Пухлые верблюжьи губы выщипывали их с наслаждением гурмана. Неподалёку лежала безучастная ко всему происходящему серая коза с белым пятном на лбу...

Следовало теперь спросить её о самом главном, но ещё несколько долгих минут они молча смотрели друг на друга, словно опасаясь предстоящего разговора. Тревога гулко стучала в груди и в висках. Наконец, Рэм решился: - Где они? – выдавил он из себя короткий вопрос...

- Что делать с девчонкой? С мальчиками проще. Мужики не нуждаются в лишних словах. А она не смолчит… Запищит, захнычет: "Хочу к маме! Где мама?" И что тогда говорить ей? Не знаю. И думать о том не хочу...

Догорал костёр, сложенный из верблюжьего помёта. Остывали пески. Вечерняя свежесть стремительно превращается в пронизывающий тело холод. Рэм налил в круглую миску немного мутно-молочного взвара и, не отнимая от посудины рук, подал жене...

Два спокойных дня у воды – роскошь для странников! И пусть часы отдыха ускользают так же стремительно, как пролитая в песок вода - горек путь без этих кратких часов. Пустыня – вот уж лучшее место, где...