Из старенького

Когда-то в киндер-сюрпризе Сашке попался штампик. Синий контур взлетающей ракеты. Поставили вместе оттиск на листе бумаги, порадовались четкому рисунку. А потом Сашка припечатал ракету на стол. Объяснила, что стол пачкать нельзя, надо только на бумаге. И послала за тряпкой. Сашка вытер следы штампика со стола и старательно повторил, что рисовать штампиком можно только на бумаге. Но очень скоро я обнаружила ракету на дверце шкафа. И на входной двери. И на барабане. Алгоритм с тряпкой повторялся каждый раз...

Игровым площадкам моего детства я бы дала название «остаться в живых». Балансиры переворачивались, качели делали «солнышко». Карусель с сильным креном на бок крутилась с бешеной скоростью. Её недостаток был в отсутствии поручней. Всё, что не монолитный диск, не выдержало интенсивной эксплуатации и отломилось. Из ограждения по периметру осталось два штыря, за которые можно было сильно-сильно раскрутить. Задача​ — удержаться на диске — не из лёгких. Точнее, практически невыполнима. Зависит от гуманизма тех, кто раскручивает...

По первому образованию я педагог. По второму — психолог. Когда во мне рождался и рос психолог, авторитарному педагогу приходилось несладко. Он сопротивлялся, отстаивал свои установки, кричал о правилах и морали. Но психолог крепчал, подтачивал замок убеждений, закругляя стены. Все структурированное и черно-белое в моей картине мире превращал в нечто текущее и переливающееся всеми цветами и оттенками. В конце концов, педагог сдался, собрал остатки тетрадок, исписанных правилами, в портфель. Но не ушел, а подвинулся, признав психолога равным и имеющим право голоса...

У Девочки из 70-х было 8 кукол. Каждая кукла прожила с ней её детство. У каждой было своё имя, которое девочка может вспомнить даже спустя 40 лет. Куклы были её дочками. Она общалась с ними как с живыми. Детям вообще свойственно одушевлять свои игрушки. Девочка кормила кукол по утрам, а вечером укладывала спать. У каждой куклы был свой характер. Каждую она по-своему любила. И даже когда у куклы Зины оторвалась резиновая рука, она прибинтовала её к туловищу и продолжала играть. Кукла — инвалид. Так бывает...

Днем интенсивно тающий снег образует лужицы, заполняющие все неровности асфальта. А за ночь они покрываются тонким слоем льда, который восхитительно скрипит и хрустко крошится, если на него наступить. Мы идем в школу. Мой первоклашка собирает по пути все лужи, подернутые льдом. А я его тороплю: «Сань, давай быстрее! На обратном пути погуляешь по лужам!» Санька невозмутимо парирует: «На обратном пути лед уже растает». И ведь не поспоришь… За пять уроков и четыре перемены солнце успеет растопить лед...

Есть желания и есть потребности. Нет, это не синонимы. Потребность — это жажда. Желание — это «сейчас бы минералочки холодненькой». Потребность — это голод. Желание — это «картошечки жареной с лучком». Потребность — это пустота. Желание — это наша идея о том, чем эту пустоту заполнить. Вот — отверстие, а вот — пробочка. Пробочка может быть разной формы, из разного материала. То есть, может быть так, что с пробочкой человек промахнулся. Думал, вот оно — то, что нужно. А когда сопоставил, понял, что по размеру не подходит...