Жизнь, это трагично.

-Я хочу детей! Понимаешь ты?! Хочу! -Ну погоди, Юр, успокойся. Неужели разговоры о детях тебе не надоели? Разве нам плохо вдвоём? Дети, это такое... Мы же обо всём договорились. -Это ты так думаешь! Я с тобой не договаривался! Я детей хочу. Ради чего всё это. Мы с тобой вместе, ради чего? - Я женщина- не инкубатор. Ты хочешь детей, я нет. И потом, ты готов к тому, что моя фигура изменится и вообще, это большая нагрузка на организм, а организм мой и если ты о нём не думаешь... Вынашивание детей...

-Ну что? Что? Когда ты с ним поговоришь? Он же твой отец, не мой. Вот ты с ним и говори,-остановили Ивана крики Эммы. Нет, не было у него привычки подслушивать, выходил из туалета и услышал. Дверь комнаты сына и невестки закрыта, но Эмма говорила громко, как будто специально, чтобы Иван её услышал и он приостановился. Нет, сначала хотел уйти, подслушивать разговоры... Он же не баба какая, чтобы быть настолько любопытным, но понял, речь о нём, потому ... -Тише, Эмм,-пытался успокоить жену Виктор,-не кричи, поговорю...

Поздновато, пора и ей спать ложиться. Завозилась на кухне с заготовками, сезон, никуда не денешься, зима спросит где лето было. Зоя вздрогнула от неожиданно громкого и частого стука в окно, сердце бешено заколотилось, но увидев что к стеклу окна припало лицо золовки, успокоилась и успела даже разозлиться. "Какого ей надо? Разбудит всех. Припёрлась, вот уж кого меньше всего хочу видеть". -Чего стучишь, как на пожар? Перебудишь всех,-открыла окно Зоя,- Чего надо? Сказано было чтобы забыла сюда дорогу...

Декабрь в разгаре, а снега и в помине не было и нет, но с утра небо нахмурилось, низко нависла серость, воздух стал холодным, пахнуло морозным ветром. Голая, уставшая земля ждала снега и люди, уставшие от серости природы ждали когда же наконец пойдёт снег и укроет голую неприглядность природы. И снег пошёл. Редкие снежинки падали и таяли на ещё неостывшей земле, поток холодного воздуха прибывал и вместе с собой принёс снегопад, снег пошёл густой, крупными хлопьями и за два часа накрыл землю лёгким, белым покрывалом...

Баба Шура с каменным лицом, сидит на табуретке покрашенной коричневой краской. "Откуда эти табуретки? Гроб стоит на точно таких же. Дома таких нет." Странные вопросы в голове маленького Мишки отвлекают его от главного, а главное, это гроб, который стоит на этих самых табуретках. Гроб закрыт крышкой и Мишка не видит кто в нём, но знает, там его отец, не точно знает, потому как он не видит его . Мать Мишки, казалось хочет обнять того, кто покоится в гробу, потому она обхватила гроб, кричит,...

То были не секунды, для Игоря это была целая вечность, всё происходило, как в замедленных кадрах кино, или как в другой реальности. Ему казалось, медленно, но неотвратимо, его машина направлялась прямо в столб. Эти движения были настолько медленны, он видел всё до мелочей, на что раньше не обратил бы внимание, так ярко им воспринималось в эти секунды и только острая боль, резкая, острая боль была мгновенна, она вернула его в реальность трагедии и потом темнота. Нет, это не та темнота в которой...