Василиса. Попаданка в теле кузнеца

Василиса во все глаза смотрела на Москву. Вот она, история, не то что в книгах описано. От созерцания окрестностей её отвлёк спор. Спорили Никита и досмотрщик, что пропускал обоз в Москву. Начало здесь — Ты совсем невежа! — ругался досмотрщик. — Царский указ не слышал? Бороду нынче дозволяется носить лишь крестьянам земельным, попам да дьякам. А ты чего отрастил? — Так что ж мне, гололицым ходить? — возмущался Никита. — Сбрей бородищу-то! — не унимался досмотрщик. — Плохое дерево растёт в сук да в болону, а худой человек — в волос да в бороду...

Рассказали бы Василисе там, дома, что спать зимой на улице, укутавшись в медвежью шкуру, — тепло и приятно, не поверила бы. Ну, как можно спать на снегу? А оказывается, можно! Начало здесь Караван остановился на ночлег,когда солнце уже совсем низко висело. Как только доехали до постоялого двора, так и встали. И судя по хорошо утоптанной площадке и месту для костра, так делали многие. Выставили сани вокруг кострища.Отвели лошадок в сторону, наказав двум мальчишкам, Веньке и Тришке, следить за скотиной...

Подъём сыграли как всегда, лишь только-только на горизонте появилась серая полоска света. И как они умудряются вставать без будильника? Может, от того, что спать ложатся, как стемнеет? Иногда только сама Авдотья посидит у лучины, если срочно ремонт какой одежды понадобится, и всё на этом. Начало здесь Василиса заметила, что с одеждой в это время не заморачиваются, а может, это только Демидовы на всём экономят? Пару рубах, пару юбок у женщин. У Авдотьи три фартука, один праздничный, два повседневных на смену...

Утром Акинфий с Дуней пошли посмотреть на реку. И каково же было удивление Василисы, когда она увидела ровную белую поверхность. «Где? В каком месте река Упа тронулась? В мозгу у Никиты?» Ну да. Лед стал темнее, местами выступала вода. Но где плывущие льдины? Где торосы? Хотя, что такое торосы, Василиса понятия не имела, но это слово произнёс Никита, боясь, что струг Трифона затрет в торосах.   Начало здесь — Скоро, Акинфюшка, ты в Москву. Оставишь меня, помнить-то будешь? — положила голову на плечо мужа Дуня...

Так и прошла зима. Акинфий изо дня в день ходил в кузницу. Молча махал молотом и так же молча возвращался домой. На сеновале Дуня с Акинфием ночевали вплоть до снега. Уже когда порядком завьюжило, мать отгородила занавеской один из углов в доме. Акинфий с отцом притащили доски, сколотив кровать тут же на месте. Авдотья достала из недр огромного сундука наматрасник. Братья набили его соломой. Из той же соломы сделали подушки. В углу закутка повесили иконку. Авдотья перекрестила постель, прошептав: «Дай бог, детки будут», — и отправилась заниматься повседневными делами...

Погрузившись в свои мысли, Василиса не сразу поняла, что Акинфий и Дуня стоят на коленях перед родителями, а те их благословляют. — И всё? А свадьба как же? — не удержалась она. — Бес, ты меня что, искушаешь? — хмыкнул Акинфий. — Чем? Свадьбой? — Василиса искренне удивилась. — Вот уж никогда не понимала, зачем кучу денег тратить, чтобы потом через год разбежаться. — Не понял, о чём ты мне толкуешь, но деньги тратить и правда незачем, — согласился Акинфий, делая вид, что внимает отцовским наставлениям о семейной жизни...