- Ну, - продолжил Мечислав, - теперь расскажешь всю правду? Мне-то известно, что это за знак. А людям, думаю, любопытно было бы послушать… Все так и застыли на своих местах. Ждан откашлялся и начал: - Так… знак я этот узнаю… но покамест не возьму в толк, к чему ты клонишь! - А к тому, - сказал дружинный, - что очевидная связь имеется между перстнем этим и оберегом, что Найда носит! Да будет тебе известно: все эти предметы не с базара привезены и не в кузне у вас выкованы. То не простой работы украшения...

- Ждан? – изумился Горазд, - а тебе что здесь надобно? - Прочь его! Гнать! – загалдели собравшиеся, которым присутствие этого жалкого мужичонки было как кость в горле. - Я… - начал было Ждан, и вдруг затрясся, закрыл лицо руками и расплакался. Все притихли и воззрились на него с пренебрежением. Горазд опомнился: - С Тишкой что? Помер, никак? Ждан отчаянно замотал головой, потом взял себя в руки, перестал рыдать. - Ну, говори, зачем пожаловал! А коли причина твоя недостойная, лучше сразу убирайся подобру-поздорову...

Наутро решил Горазд пойти к Ждану, проведать Тихомира. Не давали ему эти дни покоя всякие разные мысли. Мечислав с ним пошел: о своих соображениях он пока никому не докладывал, но, что имеются они, было очевидно. Поначалу дверь долго никто не отпирал. Это странным показалось Горазду. Стучали они громко, но отвечала им тишина. Тем не менее, Мечислав был уверен: хозяева сидят дома, ведь дым из трубы шел. Он подошел к окошку, заглянул в него, но ничего не увидел: окно было затянуто мутным бычьим пузырем, да еще изнутри занавешено тряпьем...

Авдотья встретила гостей на пороге дома бледная и перепуганная. Сначала Горазд подумал было, что Ждан вновь разбушевался, будучи во хмелю. Но нет: Ждан, и даже Прошка, вышли к ним на твердых ногах. Они тоже выглядели обеспокоенными и бледными. Горазд подал женщине корзину со снедью, а Мечислав вручил Прошке крынку с молоком. - Ну, - сказал Горазд, - до утра запирайте двери. Утро вечером мудренее, авось Бог милует, вернется Тихомир. А, коли нет, соберем снова народ, всех, кто сможет, и пойдем искать, покуда светло...

Весть о том, что мужики вернулись из лесу после схватки с оборотнем, мигом облетела все селение. Люди переполошились не на шутку. Бабы толпились за воротами и у колодца, обсуждая страшную гибель Вятко. Детей все разогнали по своим дворам, и к вечеру в деревне стало тихо. Только слышался время от времени слезный вой в доме Молчана: жена его, Любава, ревела белугой, оплакивая несчастного сына. Меж тем, в другом доме было свое горе: Авдотья, так и не дождавшись вестей о Тихомире, места себе не находила...

Горазд изменился в лице: - А Ждан что? Прошка где? Не ищут его? Адвотья отвечала сквозь слезы: - Что Ждан, тебе ведомо, какой с него прок… во хмелю снова с Прошкой напару… Горазд поднялся с места, походил по горнице, потом молвил: - Искать его надобно. Мечислав, давай людей собирать. - Да что вы, в ночь?! – воскликнула Матрена. – Стемнело уж! Куда вам в лес! До утра хоть обождите! - Коли беда с Тишкой, так время не ждет, - отвечал Горазд. – Как мыслишь, Мечислав? Дружинный был согласен. - Ну, тогда ты покамест до Молчана иди, а я других обойду, кого можно...