Семья

Лиза с Василием не могли насмотреться на внучку, а Николаша не отпускал сестру от себя далеко, ему казалось, если Луша отойдёт, то тут же пропадёт, исчезнет, развеется, как дым. - Коль, смотри, Софийка губы дует, то она всегда рядом с тобой был, а теперь ты забыл будто про неё, - говорит Луша братцу. Неправда, как я могу пор неё забыть? К тому же она всегда напоминает о себе, вот и сейчас, стоит и хлопает своими глазищами. Луша смеётся. -Я на работу пойду устраиваться. -Ты же ещё... - Хромаю?...

Письма шли с фронта, не так часто, как хотелось бы. Но, все понимали, это не игрушки, там люди спасают других людей. Слушали сводки с фронта все, от мала до велика и радовались каждой весточке оттуда, значит живые, значит есть надежда. Лиза и Любовь Ивановна, учили детей. -У нас две Ивановны, чтобы не запутаться, - смеялся Коля, он начал улыбаться и смеяться, превратившись опять в Николашку, смешного мальчишку и фантазёра. - Любаша это благодаря вашей Сонечке, - говорит Елизавета Ивановна, Лиза, - он опять начал смеяться и мечтать о том времени, как начнёт бегать...

Это не отдельный рассказ, продолжение того, что сверху. Приступая к чтению, пожалуйста, помните об этом, чтобы не писать потом автору: "что за чушь я прочитала". Лето пришло. Давно уже жили спокойно и Василий с Лизой, и многие другие. Это не значит, что врагов стало меньше, нет, врагов у молодого советского государства было много, но они, как-то притихли что ли, стали меньше вести свою подрывную деятельность, люди тоже стали меньше боятся. Лукерья и Аркадий вместе с детьми, приехали в гости к родителям...

Какие неожиданные встречи происходят в семье, думает Аркадий, Лукерья по приезду рассказала Аркадию о встрече с Ольгой, спросив у него, что делать с брошью. Отдай...милая...Это действительно принадлежит Луше. Вечером, перед сном, Лукерья приходит поцеловать дочь и отдаёт ей брошь. - Дочь, прошу тебя, прими эту брошь, это принадлежит тебе. -Хорошо, мамочка. - Луша рассматривает стрекозу. - Мама...это передала та женщина, да? Это же она меня родила...Она ей принадлежала раньше, я отчего-то запомнила эту стрекозу, вот она наклоняется ко мне...

Человек ко всему приспосабливается. Шумели бури, рушился тысячелетний устой, в школах учили, что Бога нет, по всей стране "шагал Октябрь", добрался он и до Слободы, где жили старшие Ильины. Как и в тридцать втором году, к ним в дом зачастили гости, Василия вызывали несколько раз, спрашивали про детей, про Аркадия. Лизу не трогали, но с должности директора школы попросили уйти, оставили простым учителем, коллеги сторонились Лизу, шушукаясь за спиной. Те, кто раньше пытался подружиться, отворачивались, делая вид, что просто случайно оказались рядом...

Продолжение. Аркадий тихо улыбался, смотря в ночь в окно...Ему не спалось. Старость видимо...да какая там старость, отогнал мысли, просто переволновался, вот и не может уснуть. Аркадий приехал к своим, давно уже эти люди стали его семьёй. Отца не стало в детском Аркашином возрасте, проигравших в пух и прах, матушки тоже нет, сестрица старшая замужем и след её потерян... Он наблюдает за тем, как его дочь Луша маленькая, разговаривает со своей "мамой", так она зовёт Лукерью, да та и есть мам для девочки, всю себя посвятила малышке...