Предпоследний приют

Говорят, противоположности притягиваются. Но бывает и наоборот. Бабушка и Дедушка (потому что в свой час красавец Василий, конечно, стал моим Дедушкой) были самолюбивыми, тщеславными, щедрыми, сумасбродными, упрямыми – словом, очень и очень похожими. - Два сапога пара, – буркнула Прабабушка, познакомившись с будущим зятем. Дедушка ей не понравился категорически (впрочем, Прабабушке было нелегко угодить). – Разбежитесь… И брякнула на стол тарелку с жареными баклажанами. Бабушка родилась и выросла в семье кузнеца, чьи предки приехали в город моего детства откуда-то из-под Харькова...

- Лидка!.. Вот помянешь мое слово – натянут тебе подол на голову в темной подворотне!.. Поплатишься за свои выкрутасы, стервоза! – доброжелательно провожала моя Прабабушка свою дочь, мою будущую Бабушку, когда та убегала на танцы. Обычно Бабушка отвечала на ласковые материнские напутствия с воистину дочерней нежностью, и тогда вся улица со странным названием Верхняя Нольная (да-да, именно от слова "ноль" – и Нижняя Нольная в этом городе тоже была, да и есть), затаив дыхание, прислушивалась к переливчатой музыке этого диалога...

Нет, далеко не во всякое время он бывал хорош, иногда, прямо скажем, он бывал и отвратителен. Но в мае – внезапно зазеленевший, расцветший, разомлевший от стремительно навалившейся южной весны – становился поистине неотразим. Были, были свои плезиры и в знойно-арбузном августе, и в тыквенно-медовом сентябре, и в переменчивом акварельном марте – но именно в мае он преисполнялся какого-то неизъяснимого очарования. Эх, город моего детства, пыль моей памяти... В мае его было сложнее всего не любить...