"Алиса в Стране Чудес: темная история"

Боль была тупой и постоянной, как далёкий колокольный звон. Алиса лежала на разваленном диване в мастерской Безумного Шляпника, и каждый вдох отдавался огнём в рёбрах. Воздух пах лекарственными травами, которые Шляпник, на удивление, очень трезво и умело варил в своём заварочном чайнике. — Не шевелись, дитя моё, — бормотал он, аккуратно накладывая на её бок компресс из какой-то синеватой слизи, которая приятно холодила кожу. — Кости целы, дух — потрёпан, но не сломан. Ты крепкая. Крепче, чем любое викторианское печенье...

Возвращение Алисы в долину у реки было похоже на возвращение призрака. Она шла, опираясь на посох, сработанный из обломанной ветви, её тело ныло от ран, а душа — от тяжести содеянного в замке. Платье-призрак было разорвано и залито кровью — и её собственной, и чёрной, чернильной кровью стражей. В руке она сжимала не нож, а золотой ключик, будто ища в нём утешения. Их встретили не как героев. Их встретили как вестников бури. Первым увидел их Шляпник. Он не бежал навстречу с криками. Он замер у своего искореженного стола, и его безумие на мгновение уступило место бездонной, старческой печали...

Ночь в замке была хуже дня. Багровый свет в стенах тускнел, превращаясь в зловещее, пульсирующее марево. Тени оживали, шептались и тянулись к ней холодными пальцами. Алиса кралась по бесконечным, извилистым коридорам, прижимая к груди золотой ключик, который отзывался на близость тайны едва уловимым теплом. План был безумен и прост. Кот, чья ухмылка плыла перед ней, как блуждающий огонёк, утверждал, что знает путь к «Сердцу замка» — личным покоям Королевы. Но маршрут был сложен и опасен. Именно на одном из таких поворотов её ожидала встреча...

Ворота замка Червовой Королевы были не просто входом. Это была пасть, огромная и ненасытная, обрамленная коваными шипами, увенчанными высохшими головами тех, кто когда-то осмелился перечить. Стражники — уже не плоские карты, а Доспешные Стражи в латах цвета запекшейся крови, с забралами в форме червовых мастей — взяли её письмо своими стальными перчатками. Один из них, чьи глаза glowed тусклым красным светом из-под забрала, медленно, будто пробуя на вкус, прочёл его. — От Герцогини… для «особых поручений», — его голос звучал как скрежет железа по камню...

Лес, в который они вошли, не подчинялся законам ни физики, ни логики, ни здравого смысла. Это было царство чистого отражения, сошедшего с ума. Воздух звенел напряжением, как натянутая струна, готовая лопнуть, а каждый шаг отдавался глухим, неестественным эхом, будто они шли не по земле, а по гигантскому стеклянному колоколу. Лес Скрюченных Зеркал был похож на кладбище воспоминаний, на котором надгробиями служили осколки чужих сознаний. Зеркала росли из земли, висели на невидимых ветвях, плавали в потоках искривлённого воздуха...

Воздух на поляне был густым и сладким, словно его взбили в гигантской чашке с прогорклыми сливками. Он пахнет заваренными травами, металлической пылью и едва уловимым ароматом всеобщего безумия. Их привел сюда Кот, чья ухмылка появилась на стволе ближайшего дерева за несколько минут до того, как они сами вышли на опушку. — Проходите, проходите, места хватит всем, даже тем, кого здесь нет! — просипел он, материализуясь на кривобоком грибе. Поляна была похожа на свалку, устроенную сумасшедшим антикваром...