Судьба ученого. Откровенные диалоги с профессором А. Н. Ежовым

Ваши стихи, рубаи – это постоянный поиск, обращение к каким-то глубинам внутри себя. Чем важен этот постоянный поиск? Человек проявляет себя через мысли, поступки, устремления. Проявляет себя и через творчество: художники через картины, певцы через пение, поэты через стихи. Творчество может быть разного уровня, но если оно искренне идет от сердца, то в нем отражается сам человек-творец. Свои произведения я не стал бы называть поэзией, скорее это рифмованные мысли. Но через эти краткие рифмованные мысли в форме рубаи, можно дойти до сердца и ума читателей, помочь кому-то лучше себя понять...

Почему Вы посчитали, что спортивные достижения в экстремальных условиях и в исторических местах имеют особое значение? Выступление в таких местах является, в первую очередь, привлечением внимания к спорту вообще и нашему виду спорта в частности. Например, я выступал в горах – на Эльбрусе, Килиманджаро. Люди заинтересовывались: другие просто так идут и не могут дойти до вершины, а тут человек идет с гирей. И поднявшись на вершину, будет там не отдыхать после подъема, а поднимать гирю. А что это за вид спорта, который дает такие возможности? Интерес начинается с вопросов...

Анатолий Николаевич, почему из всех видов спорта Вы в итоге сосредоточились именно на гиревом? Я занимался разными видами спорта. А гири поднимать любил еще с детства, когда гиревой спорт еще не существовал. Потом жизнь меня отвлекла от активных занятий спортом: надо было устраиваться в жизни, обеспечивать семью, рассчитываться с долгами, реализовывать свои планы в науке, образовании. Но к пенсионному возрасту я почувствовал необходимость физических нагрузок. Заняться именно гирями я решил по двум...

С начала 2000-х годов Вы активно публикуете не только научные, но и художественные работы. Как пришло понимание того, что это важно? Первый толчок к этому дали друзья и приятели, говорили: «Вот, у тебя есть сборники стихов…» Я отвечал, что они слабые, мало кого интересуют. Но они настаивали, возражали, что это история, останется детям, внукам. У меня в свое время было пять больших тетрадей, а в течение жизни они растерялись. Остались только две. И поэтому решил: ну а почему нет? Раньше материальной возможности опубликовать не было, а сейчас появилась...

У Института управления была целая сеть филиалов. Как стало возможным их открытие? Возможно это было благодаря людям, кого знаешь, кому доверяешь, у кого есть способности. Некоторым я предлагал, а некоторые сами приезжали с предложением об открытии филиала. Давал им вопросник с требованиями, что необходимо для того, чтобы создать филиал. Если все обязательные требования выполнялись, то пробовали открыть филиал. Удалось создать десять филиалов. Не все выдержали испытание трудностями, неизбежными в любом важном деле...

Анатолий Николаевич, а как Вы собирали команду для организации работы института? Это шло постепенно. У меня был знакомый Николай Николаевич Омельяненко. Знал его по работе в ВАК СССР, по работе в финансово-экономическом институте. В Архангельске был филиал ВЗФЭИ. Когда приезжал туда с проверкой, состоялось наше знакомство с Н. Н. Омельяненко. Когда возникла идея создания Института управления в Архангельске, сначала как филиала Высшего института управления, он работал в одном из архангельских институтов...