Правда наружу

(Из цикла "Завхоз") Ночь на Щербинке была холодной, как лезвие. Заброшенный цех на краю города торчал, как ржавый скелет, — бетонные стены, треснувший асфальт, запах мазута и плесени. Я стоял в тени, сжимая пистолет. Восемь патронов. Мало. Но хватит. 👉 «Если не видел первую главу — начни отсюда»: Кровь на рукаве высохла, но боль — в руке, в колене, в груди — жила. Флешка Семеныча, бумаги Соколова, код Ани — все вело сюда. К Валерию Николаевичу Кравцову. Кукловоду, что травил город, пока Подольск аплодировал его речам...

(Из цикла "Завхоз") Дождь лил, как будто Подольск решил утонуть раз и навсегда. Асфальт блестел, фонари тлели, город пах сыростью и ложью. Я прокрался в здание администрации, в кабинет Соколова, ведомый анонимным сообщением: "Проверь его кабинет. Сегодня." 👉 «Если не видел первую главу — начни отсюда»: Ночь, без ордера, без подкрепления. Ловушка? Знал, что ловушка. Но правда — она была здесь, в этих стенах, что пропитались кожей, деньгами и кровью. Если не я, то кто? — билась мысль, но трещина во мне росла...

(Из цикла "Завхоз") Дождь в Подольске не кончался. Он лил, как будто небо решило утопить город, смыть его грязь, его грехи. Не получалось. Грязь въелась слишком глубоко — в асфальт, в стены, в людей. Я стоял у окна в отделе на Февральской, смотрел, как капли стекают по стеклу, и думал: А я? Смогу ли я что-то смыть? 👉 «Если не видел первую главу — начни отсюда»: Плечо все еще ныло после засады на складе, синяки на ребрах напоминали о том, как близко я был к краю. Но документ, что лежал на моем столе, тянул меня дальше...

(Из цикла "Завхоз") Тьма на складе была живой. Она дышала, шептала, сжимала горло. Я прижался к бетонной стене, фонарик дрожал в руке, пистолет — в другой. Голоса за стеной стихли, но шаги — тяжелые, как молот — приближались. 👉 «Если не видел первую главу — начни отсюда»: Они знали. Мафия, Шрам, кто-то еще. Они знали, что я здесь. Ловушка. Я сглотнул, пот холодил виски. Дурак, Ром. Какой же дурак. Но отступать было некуда. Только вперед. Или в могилу. — Он там, — рыкнул голос. Низкий, знакомый. Шрам? Или кто-то другой? Я рванул к выходу, споткнулся о ржавую арматуру, плечо полоснуло болью...

(Из цикла "Завхоз") Ночь на Щербинке — как черная вода. Густая, холодная, тянет на дно. Улицы пустые, только фонари мигают, будто подмигивают: Ты зря здесь, Ром. Я сидел в машине, старом «Фокусе, что пах бензином и моими сигаретами. Напротив — обшарпанный дом, где жил Виктор Семенович, наш скользкий завхоз. 👉 «Если не видел первую главу — начни отсюда»: После допроса он затих, но я знал: такие, как он, не сидят на месте. Они бегают. Прячутся. Или сливают все своим хозяевам. Я решил проследить. Не по уставу, не по правилам...

(Из цикла "Завхоз") Ночной Подольск — это не город, а призрак. Фонари на Февральской улице едва тлели, их свет растворялся в мокром асфальте, как надежда в этом проклятом месте. Многоэтажки, что тянулись вдоль дороги, молчали, но за их окнами копошилась жизнь — та, что никто не выносит на свет. 👉 «Если не видел первую главу — начни отсюда»: Одинаковые дворы с ржавыми качелями, облупленные подъезды, запах мочи и дешевого пойла. Где-то выла собака, где-то хлопала форточка, а где-то, в тени, кто-то считал деньги, пахнущие кровью...