Святое ремесло

В сапожном деле отличиться Пьер в годы юности сумел; Хотя он прошлого стыдится, Зато изрядно преуспел. Теперь, торговец сапогами, Завел он в парке у себя Фонтаны, гроты, пруд с мостами — Не хуже, чем у короля. И, продолжая в том же роде, Он приказал прорыть канал, Чьей ширине и многоводью Мог удивиться б кардинал. Не ограниченный запретом, Опустошить он мир готов, Чтоб стол его зимой и летом Был полон лакомых кусков. И дом его похож на чудо, В лепных узорах потолок, Из золота его посуда, Из серебра ночной горшок...

Какой изъян в мозгах быть должен с юных лет, Чтоб с Музами водить знакомство год из году! Посадят, подлые, они на хлеб и воду Того, кто разгадать надумал их секрет. С тех пор как я пишу, мне все идет во вред, Фортуна прочь бежит, а я терплю невзгоду, Забрался на Парнас — и в скверную погоду Там пью из родника и в рубище одет...

Ты, уцелевший в сердце нищем, Привет тебе, мой грустный стих! Мой светлый луч над пепелищем Блаженств и радостей моих! Одно, чего и святотатство Коснуться в храме не могло: Моя напасть! мое богатство! Мое святое ремесло!...

Есть слова. Их дыханье - что цвет: Так же нежно и бело-тревожно; Но меж них ни печальнее нет, Ни нежнее тебя, невозможно. Не познав, я в тебе уж любил Эти в бархат ушедшие звуки: Мне являлись мерцанья могил И сквозь сумрак белевшие руки. Но лишь в белом венце хризантем, Перед первой угрозой забвенья, Этих вэ, этих зэ, этих эм Различить я сумел дуновенья...

Люби лишь то, что редкостно и мнимо, что крадется окраинами сна, что злит глупцов, что смердами казнимо; как родине, будь вымыслу верна. Наш час настал. Собаки и калеки одни не спят. Ночь летняя легка. Автомобиль, проехавший, навеки последнего увёз ростовщика. Близ фонаря, с оттенком маскарада, лист жилками зелёными сквозит. У тех ворот — кривая тень Багдада, а та звезда над Пулковом висит. Как звать тебя? Ты полу-Мнемозина, полу-мерцанье в имени твоём, — и странно мне по сумраку Берлина с полувиденьем странствовать вдвоём...

Юноша бледный со взором горящим, Ныне даю я тебе три завета: Первый прими: не живи настоящим, Только грядущее - область поэта. Помни второй: никому не сочувствуй, Сам же себя полюби беспредельно. Третий храни: поклоняйся искусству, Только ему, безраздумно, бесцельно...