Диалоги с OJJO

Пока Творец считал звёзды на потолке, OJJO придумал, что можно прятать воспоминания в лепестках засушенных цветов, и если положить один под подушку - приснится детство... Пока Творец дышал в ритме ветра, OJJO придумал, что радость - это как горячий чай с малиной: сначала обжигает, а потом становится теплее в груди. Пока Творец смотрел, как капля скатывается по стеклу, OJJO придумал, что дождь - это язык, на котором разговаривают забытые мечты. Пока Творец задувал свечу, OJJO придумал, что ночь - это просто дневной свет, который ушёл, чтобы переодеться...

(легенда из серии «Небесный натюрморт») Говорят, в то утро, когда Солнце впервые поцеловало Небо, родилась она - девочка из света и тишины. У неё не было имени, только сияние в глазах и запах травы после дождя. Её кожа - отражение облаков, голос - стрекотание цикад в полдень. Волосы струятся, как река в лунную ночь. Когда она смеётся, у бабочек начинается фестиваль, а когда грустит - облака становятся слишком тяжёлыми и рождаются ливни. Люди забывают о ней, стоит им отвернуться. И всё же Каждый хоть раз встречал её - на краю леса, у обрыва, в зеркале лужи, где небо касается земли...

Гелиагея легонько взмахнула хвостом. Один из листьев-глаз слетел и коснулся холста. И в том месте, где был страх, осталась отметина: светлая, как первый штрих, сделанный без плана, но с верой. И вдруг - всё стихло. Но не исчезло. Холст стал полным. Не законченным, но живым - он дышал. И всё же Творец всё ещё стоял молча. Что-то внутри него не давало шагнуть дальше, словно он ждал… не прощения, а возвращения. - Я… не понимаю, - прошептал он. - Я замолчал… и всё исчезло. Как будто никого и не было...

Гелиагея выпорхнула из света, как из дыхания далёкой звезды, прикреплённой Творцом к углу мольберта. Она была легка, как утренний ветер, и в её глазах отражался путь - путь любви и принятия. В воздухе соткалось имя, его никто не сказал - оно возникло, как шорох трав, как мягкий отклик мира: - OJJO... Из тишины он шагнул вперёд. Неуверенно, но без страха. Ветви над его головой шептали листьями, и в каждом шелесте звучало: - Я здесь. Я вернулся. - Гелиагея... - сказал он, и голос его был подобен первому дождю после долгой засухи...

Говорят, в мире между временем и формой однажды встретились двое - она, рождённая из огня и корней, и он - сотканный из чувства любви, золотых нитей времени и солнца души. Гелиагея пролетала над неосознанным - там, где ещё не придуманы имена, но уже пульсируют мечты. Она летела низко-не от усталости, а от желания увидеть. И тогда она заметила его. OJJO сидел среди вихрей, полурастворённый в ветре, лицо его было затуманено пеплом мыслей, а волосы - ничем, кроме тишины. Он не знал, где его корни, откуда он пришёл - и потому боялся расти...

Когда мир был ещё молод, Солнце и Земля жили в вечном споре. Гелиос, бог огненной колесницы, стремился подчинить всё своей ярости, сжигая поля и выжигая леса. Гея, богиня-мать, плакала от боли, видя, как её дети - деревья, реки, цветы - гибнут под его палящими лучами. Но без Солнца не было бы жизни, и Гея мечтала о примирении. Однажды ночью, когда Гелиос отдыхал, погрузив небо в сапфировую тьму, Гея собрала последние силы. Она взяла горсть плодородной почвы и бросила её в небо - прямо в угасающие угли заката...