Великая Русская революция

Весна 1917-го кончается обещанием. После апрельского кризиса кабинет расширяют за счёт социалистов; Александр Керенский становится военным и морским министром, ездит по фронтам, выступает в клубах и на плацах: «революционной армии — революционную славу». В штабах спорят, но решают: наступать. Мотивы понятны и противоречивы сразу — поддержать союзников, вернуть дисциплину «общим делом», показать, что новая власть способна на победу. Командующим назначают героя прошлой кампании Алексея Брусилова. Приказам...

3 (16) апреля 1917 Петроград встречает поезд из Финляндии. У Финляндского вокзала: солдаты, рабочие, матросы, красные флажки. На броневик поднимается Владимир Ленин и бросает в толпу фразу, которой как будто ещё нет языка: «Да здравствует социалистическая революция!» У городa, жившего словами «свобода», «республика», «Учредительное собрание», это звучит резко, непривычно. На следующий день, 4 (17) апреля, Ленин оглашает в Таврическом дворце записку, вошедшую в историю как «Апрельские тезисы» (в «Правде» напечатают 7 (20) апреля под заголовком «Задачи пролетариата в нашей революции»)...

Начало марта 1917-го. Монархия выключена одной подписью; стране срочно нужен новый «пульт управления». В Петрограде появляются сразу два. С одной стороны — Временное правительство во главе с князем Георгием Львовым. В его составе — либералы и октябристы: Павел Милюков (иностранные дела), Александр Гучков (военное и морское), Андрей Шингарёв (земледелие), Мануйлов, Некрасов и др. От социалистов — яркая фигура Александра Керенского, министра юстиции, который одновременно заседает и… на другой стороне...

1–2 марта (14–15 марта н. ст.) 1917. Императорский поезд идёт из Могилёва в Царское Село, но по пути — «красные» семафоры, разобранные пути, чужая власть над стрелками. Поезд разворачивают в Псков, к штабу Северного фронта генерал-а̄дъютанта Николая Рузского. В Петрограде уже действует Временный комитет Думы, в Таврическом собирается Совет — будущая формула «двоевластия» проявляется в первые часы. В Ставке накануне главнокомандующий армиями Михаил Алексеев разослал фронтам просьбу высказать мнение: что делать? Ответы приходят почти строем: ради спасения армии и страны — отречение...

Петроград просыпается в морозную серость 23 февраля (8 марта н. ст.) 1917. Женщины выходят к лавкам раньше рассвета: «Хлеба! Дети голодают!» — этот крик звучит и как просьба, и как приговор системе. На Выборгской стороне остановились трамваи — угля нет. У заводских ворот спорят о пайке и зарплате: неделей раньше администрация Путиловского завода объявила лок-аут, и теперь из рабочих кварталов в центр тянутся плотные колонны — сначала за хлеб, затем уже «за мир» и «против вой­ны». По Невскому движется шумная река...

Это первая глава о русской революции, от первых трещин до первых декретов. Зима 1916/17 года. Война идёт третий год, и империя держится на скрипучих рёбрах — железных дорогах, хлебных эшелонах, тыловых заводах. На бумаге ещё работают министерства, в реальности — очереди и перебои. Политическая сцена уже говорит словами, которые станут формулами эпохи. Ещё в 1909-м Пётр Столыпин предупреждал: «Им нужны великие потрясения, нам нужна великая Россия». К концу 1916-го предупреждение звучит как приговор...