Зависимости и привычки

Катя возилась в спальне, складывала вещи в сумку. Методично, без спешки - как делают люди, которые уже давно приняли решение, но до последнего надеялись, что его не придется воплощать в жизнь. - Кать, - позвал он негромко. - Да? - отозвалась она из комнаты, и в её голосе не было раздражения. Просто усталость. Та самая усталость, которая накапливается месяцами, когда работаешь трое суток через сутки, а дома тебя встречает мужчина с бутылкой пива и виноватыми глазами. - Ты... ты точно решила? Катя...

- Где деньги на молочную смесь? - спросила она, не оборачиваясь. - Не знаю. Разберись сама, - буркнул он, плюхаясь на диван и доставая телефон. Анна закрыла глаза. Год назад она была другим человеком. Работала дизайнером в успешном агентстве, планировала свадьбу, мечтала о семейном счастье. Казалось, что жизнь только начинается. А теперь... теперь она чувствовала себя как пассажир поезда, который мчится в пропасть, а тормоза отказали. Развод месяц назад должен был стать освобождением. Она помнила тот момент, когда судья объявил решение - внутри что-то оборвалось, как натянутая струна...

Оль, ты идёшь слишком быстро, - вяло заметил он, - я... Я обернулась - он действительно отставал. В тот вечер у меня в голове стучало: "Почему я снова впереди? Почему вообще я с ним?" Сколько лет мы уже вместе? Пять, шесть? Смешно, но даже за всю жизнь с ним я не запомнила, чтобы Павел когда-нибудь поднял голос, поспорил с кем-то из посторонних или - не дай Бог! - ввязался бы в конфликт ради меня. Его фирменное молчание, когда вокруг назревает спор, стало уже почти музыкальным сопровождением к моим разочарованиям...

Настоящая зависимость - подмечаю с иронией. Цифры, уведомления, синие кружочки, пятна: "Была в сети два часа назад", "прочитано", "онлайн"... Бог мой, неужели я и вправду стал заложником этих мелькающих огоньков? Вот же странно: вижу её - улыбаюсь, тянусь обнять, чувствую пахнущие кожей руки, аромат кофе с миндалём. Мы смеёмся, болтаем о всякой чепухе, ездили кататься на велосипеде прошлой субботой... Но только стоит нам порознь разбежаться по квартирам, укрывшись за экранами телефонов - всё! Я будто перестаю быть собой...

Утром проснулся - и 1., что сделал: проверил сообщения. Было? Нет. Стукнуло в груди неприятно, будто меня кто-то уколол изнутри. Опять поймал себя - ну почему всё так? Почему я не могу просто дружить? Почему к каждой чуть-чуть симпатичной девушке сразу какая-то неосознанная нежность? - спрашиваю себя про себя. Уже смешно и грустно. Вот так проснулся утром - и уже едва не вздохнул: "Настя, ты где?" Ещё чуть-чуть - и мог бы написать ей что-то полностью глупое, только чтобы получить ответ... Чтобы хоть как-то почувствовать, что я не один...

Она всю жизнь живёт для других - переживает за близких через край, растворяется в их делах, заботах, чужих настроениях. Когда Кристина открыла дверь моего кабинета, мелко задрожали цветы на подоконнике - будто почувствовали, что с первым порывом весеннего ветра в комнату вошёл тот самый вопрос, на который столько лет не находилось ответа. У Кристины были красивые руки с длинными пальцами - такие бывают у пианисток или женщин, привыкших делать что-то для других: гладить, печь, устилать путь перед близкими так, чтобы им не было больно идти...