Жлезный Иван

Глава 12. Железный Иван Война, словно чёрная туча, откатилась на запад, оставив за собой горький след: выжженные поля, слёзы вдов и тяжёлый дух утраты, который, казалось, пропитал сам воздух. Ейск, маленький южный городок, медленно вставал с колен. Люди, стиснув зубы, латали пробитые крыши, вскапывали огороды, а детский смех, робкий и неуверенный, снова зазвучал у школьных ворот. Жизнь, упрямая и неумолимая, брала своё. Иван Максимович Поддубный тоже вернулся. Вернулся к жизни, если можно так сказать...

Глава 11. Железный Иван Февраль 1943-го ворвался в Ейск не только грохотом танковых моторов, но и долгожданным, разрывающим душу русским «Ура!». Город, полгода живший в липком страхе под немецким сапогом, в один миг ожил, заплакал от горя и счастья, засмеялся сквозь слёзы. Иван Максимович, едва услышав на улице родную речь, распахнул дверь и вышел на крыльцо. Великан с густой сединой в волосах и усах, в своём стареньком потрёпанном пиджаке, просто стоял и смотрел на приближающихся солдат. По морщинистым щекам, путаясь в усах, катились крупные, тяжёлые слёзы...

Глава 10. Железный Иван 1941 год. Тула. Последний выход на арену. Семидесятилетний, с болью в коленях, он в последний раз пересёк ковёр, медленно снял времяпожжённый, выцветший халат, поклонился залу, незаметно смахнув слезу, и скрылся за кулисами. Арена, ставшая его смыслом, его крестом и спасением, наконец-то отпустила. Больше не было оваций, криков, гимнов и проклятий. Всё — тишина. Он уехал в Ейск, к скромному домику у моря, где его всегда ждала Мария. Там, в шуме прибрежной гальки, началась его новая жизнь ― тихая, простая, свободная...

Глава 9. Железный Иван Ленинград встретил Ивана Максимовича оглушительным рёвом пароходных гудков и тысячеголосым «Ура!». Его качали на руках, подбрасывая в серое небо фуражки и кепки. Восторженные рабочие и матросы, узнав, что на берег сходит тот самый Поддубный, смели милицейские кордоны. Он стоял на родной земле, улыбался сквозь слёзы и крепко прижимал к себе свою Марию, вдыхая родной, забытый запах её волос. Он снова был героем. На скопленные за годы скитаний гроши он осуществил старую, выстраданную мечту...

Глава 8. Железный Иван Нью-Йорк, 1925 год. Пароход «Deutschland», словно уставший кит, медленно вползал в гавань Нью-Йорка, разрезая мутные, маслянистые воды Гудзона. Иван Максимович стоял на палубе, вцепившись побелевшими пальцами в холодный металлический леер. Он повидал многое, но такого — не видел никогда. Это был не город. Это был вызов, брошенный человеком самому небу. Каменные утёсы небоскрёбов, пронзающие облака, давили на него, заставляя чувствовать себя крошечной былинкой у подножия горы...

Глава 7. Железный Иван Москва, 1922 год. Столица нового мира встретила Ивана холодно, с отчуждением. Этот город больше не благоухал имперским лоском, а пах терпкой махоркой, дешёвой похлёбкой из общественных столовых и свежей типографской краской, сочившейся со страниц утренних декретов. По улицам сновали люди в кожанках, красноармейцы в потёртых шинелях и шустрые дельцы эпохи НЭПа, от которых веяло запахом больших денег и смертельной опасности. Иван Поддубный, пятидесятиоднолетний гигант в поношенном пальто, чувствовал себя здесь мамонтом, случайно забредшим в автомобильный гараж...