Размышления над томиком "Опытов" Монтеня

Правда, иногда занятно наблюдать за сверхбогатыми, пусть даже и через искажающую призму телеэкрана или пронырливых фотографов. СМИ навязывают нам истории их успеха и навязчиво ставят в пример. Но, кроме денег, им особо нечего показать миру. Нечего особо сделать. Да и сами их громадные деньги – все больше состоят из фикции т.н. «активов». Которые сегодня стоят много, а завтра – мало. Единственно, чему богачи могут качественно учить мир, так классовой ненависти. Чувству беспощадному и совсем бессмысленному...

Рассуждения о смерти или страхе перед ней кажутся несколько схоластическими и довольно противоречивыми. Смерть закрыта от прямого познания. Но что любопытно, противоречия еще более обострятся, когда мы начнем рассуждать о дальней родственнице смерти - боли. В этом мире боли вполне себе достаточно. И, она вполне доступна для апробации на себе. В чем противоречивость? Казалось бы, суть и смысл боли прост и незатейлив. Это сигнал неприемлемости ситуации. Убирай ситуацию и уберешь боль. Но, человеческий разум нашел приличное количество способов убирать не причину, а следствие...

Что добро и зло субъективны, люди сообразили довольно быстро. Но, проблемы несовпадения представлений о том, что хорошо, что плохо и истине, это знание ничуть не разрешило. И до сих пор многие стараются не приблизить свое понимание добра и зла к истине, а навязать его миру. Возможности разнообразны, силы колоссальны, но и мир прекрасно приспособился мстить за насилие над собою. Монтень наивно полагал, что если удастся доказать, что источник человеческих мучений исключительно в них самих, поскольку...

Какой-то момент своей жизни, я считал монархию оптимальным способом управления обществом. Может быть, подействовало очарование исторических фильмов, или соображение, что аристократия крови предпочтительнее аристократии денег. Но, даже на пике своего условного «монархизма», я более чем скептически относился к современной монархии в «демократической упаковке». Громогласно провозглашая ценности свободы и равноправия, наша власть маниакально цепляется за средневековые привилегии, по любому счету не имея на них права...

Как бы ни оценивали мои писательские способности, письмом я владею значительно лучше, чем словом. Выступления, причем, как ни странно, непубличные, понемногу возбуждают меня. Я начинаю торопиться, глотать окончания слов. Скорость становится важнее качества и сути изложения. Мысль начинает рваться и отступление в сторону, достаточно уместное в письменном изложении, в речи способно увести меня напрочь в сторону от темы обсуждения. Еще более серьезный недостаток, что я крайне обстоятельно излагая свои...

В отличие от Монтеня, моя память не то чтобы отсутствует совсем. Но она странным образом избирательна. Так, например, я никак не могу запоминать даже простейшие номера телефонов или даты рождения знакомых. Точно также, мне стоит большого труда вспомнить исторические данные или даже, в каком году мы ездили в какой город. Зато, нахватавшись из научно – технических журналов, более всего из «Науки и Жизни», в голове уместилось огромное количество фактов, абсолютно мне ненужных. Еще хуже то, что эти факты...