Кошки удивляют

Комната, которую сняла Галина, оказалась небольшая, но светлая. Мебель старая, зато добротная. Хозяйка квартиры — Валентина Петровна — сразу предупредила: — Я человек строгий. Порядок люблю. Чистоту. Тишину. Если что не так — сразу говорите, не копите. Галина кивнула. Ей бы только переночевать спокойно, без соседских скандалов и пьяных криков. После съёмной квартиры на окраине, где соседи не давали покоя, это казалось раем. Поселилась. Притёрлись. Валентина Петровна оказалась не злой, просто закрытой...

Когда каждый месяц надеешься увидеть две полоски на тесте — это как приговор, растянутый во времени. Они были молодыми, счастливыми, уверенными: ну что там, захотели — и получилось. Так у всех. Год прошёл. Два. Три. Марина начала скупать тесты пачками. Вела графики, считала дни, мерила температуру. Пётр ходил по врачам, сдавал анализы, краснел перед незнакомыми людьми в белых халатах. — У вас всё в порядке, — говорили врачи. — Просто не получается. Бывает. Это слово Пётр возненавидел больше всего...

Вера стояла посреди гостиной и смотрела, как Игорь складывает вещи в сумку. Методично. Спокойно. Футболки, джинсы, зарядка от телефона. — Ты правда уходишь, — сказала она. Не спросила — сказала. Потому что ответ и так был ясен. — Правда, — он даже не поднял головы. Четырнадцать лет вместе. Двое детей. Общая ипотека, совместные мечты, тысячи фотографий в телефоне. И вот — сумка. Одна сумка. И всё. — Дети остаются с тобой. Я буду забирать по выходным. Снял квартиру в соседнем квартале, — Игорь застегнул молнию...

Ваську Мария Ивановна нашла случайно. Вернее, он нашёл её. Серый котёнок сидел у подъезда. Тощий, грязный, жалкий. Пищал тонко — жалобно так, до сердца. — Иди домой, — сказала Мария Ивановна, решив, что чей-то соседский выскочил погулять. Но котёнок увязался за ней. До самой двери. До квартиры. Она покормила его. Напоила. Думала — переночует и уйдёт. Не ушёл. Остался. И как-то незаметно стал частью её жизни. Встречал у порога. Мурлыкал по вечерам. Спал рядом — тёплый комочек, который грел не только тело, но и душу...

Валентина Петровна вытирала тарелки уже который раз за день. Вчера уехали внуки после недельного гостевания. Квартира наконец-то вздохнула. Тишина. Порядок. Никаких криков, разбросанных игрушек, размазанной по столу каши. — Наконец-то, — выдохнула она, расставляя чашки по местам. — Наконец-то можно просто пожить. В шестьдесят два года Валентина твёрдо знала: хватит суеты, хватит беготни, хватит вечных забот. Дети выросли, внуков навидалась. Теперь её время. Время для себя. Николай, как обычно, ушёл в магазин за хлебом...

В подвале раздавались странные звуки. Артем решился проверить и остолбенел, увидев коробку Артём спускался по скрипучим ступенькам в подвал уже третий раз за вечер. Опять эти чёртовы звуки. Сначала подумал — мыши. Потом — может, трубы. А теперь, теперь уже не знал, что думать. Писк какой-то тонкий, жалобный. То затихнет, то снова — словно кто-то там внизу просит о помощи. — Мам, ты ничего не слышишь? — крикнул он вверх по лестнице. — Что, сынок? — Да звуки какие-то странные из подвала идут! Тишина...