Рассвет Руси. Рюриковичи

Кем она была — обычной женщиной, ведьмой, святой? Или всем сразу? Ольга пришла из ниоткуда — и ушла в легенду. Но между её местью и молчанием пролегла целая эпоха. В древней Руси, где история сплеталась не из пергамента, а из дыма, ветра и крови, было имя — Ольга. Женщина, правившая как князь. Мстившая как смерть. Крестившаяся как святая. Но откуда она пришла? Летопись рассказывает: князь ехал в Псков и потребовал лодку. Девушка, дочь лодочника, переправила его через реку. Суровая, молчаливая, гордая — она не опустила глаз, не растерялась...

Он был наследником великой крови, но нарушил незримую черту — ту, что отделяет власть от алчности. Однажды он вернулся за тем, что уже было отдано — и земля ответила смертью. Так канул в безмолвие князь Игорь — убитый не врагом, а преданным древним законом, который ослушался сам. После смерти Вещего Олега — в суровом, високосном 912 году, над древним Киевом опустилась тишина. Из этой тишины, как из тумана древности, выступил новый правитель — Игорь, сын Рюрика, продолжатель крови и воли. Так началось...

Одни говорили, что Олег советуется с ведьмами на болотах, другие — что сам бог Один направляет его путь. О нём ходили слухи, что он «вещий» — ведающий судьбы, прозорливый, как древний волхв. Лето 882-го, днепровские воды несли ладьи, будто древних зверей — чёрные, длинные, с головами драконов и щитами по бокам. На корме главной ладьи стоял князь Олег — высокий, как дуб, с глазами цвета полынной стали. Он не просто плыл к Киеву. Он шёл вершить судьбу. Олег поднял глаза от карты, по которой его палец чертил путь вдоль Днепра: — В Новгороде — порядок...

Его имя стало началом Руси, но сам он — загадка, которую не разгадали ни летописцы, ни века... И встал род на род, и была у них усобица, и стали воевать друг с другом. И сказали: «Поищем сами себе князя, который бы владел нами и рядил по ряду и по закону». Повесть Временных лет. Середина IX века. Это было время, когда земля восточных славян напиталась не дождём, а кровью родичей, и народ, измождённый распрями, молча взывал к единству, словно к забытому богу. Над озером Ильмень поднимался туман и стелился над селениями, словно сама природа вздыхала от тяжести людского раздора...