Жизненное чтиво

Оглядевшись, Константин поднял с земли купюру и пробормотал себе под нос: — Кажется, сегодня удача на моей стороне. И действительно, не каждый день ему так везло. А если учесть, что он был бездомным, это можно было считать настоящим подарком судьбы. Пусть сумма и невелика, но на нее можно было купить хлеб и пакет молока, чтобы хоть немного утолить голод. Примечательно, что у него даже был свой магазинчик, где продавщицы без брезгливости принимали от него деньги и даже позволяли погреться, когда на улице стояли сильные морозы...

Елена Петровна возвращалась из магазина. Перед домом, прямо на газоне, стоял автомобиль. Соседки уже собрались и громко обсуждали нарушителя. — Это чья же? — проворчала пожилая женщина, сдвинув брови. — Опять эта Светка, наверное. — А кто же еще? — отозвалась другая соседка. — К нам, старикам, такие машины не ездят. Только «скорая». Постояв еще немного возле подъезда, женщины высказали свое недовольство по поводу тех, кто не уважает общественный порядок, и, конечно же, не преминули упомянуть и о бездействии властей...

дочке София вышла навстречу своей бабушке Ирине, которая пришла за ней в садик. – Бабушка, а мама где? – В командировке, Сонечка, но скоро вернётся. – Хорошо. Бабушка смахнула непрошеную слезу. Что она могла объяснить внучке? Что её дочь, Вероника, мать Софии, сбежала с любовником, оставив ребёнка на её попечение? Ирина Петровна лишь горестно вздохнула, услышав в телефонной трубке возмущённый голос воспитательницы, отчитавшей её за то, что они «забыли» ребёнка. В тот день от Вероники не было ни слуху ни духу...

Ощущая полное отчаяние, рыдающая Арина скиталась по улицам почти весь день. Моросящий дождь не прекращался с самого утра, холод пронизывал до костей. За что ей такое испытание? Некуда пойти, не с кем поделиться горем, негде согреться. Поглощенная своими мрачными мыслями, девушка совсем забыла о даче. А ведь это было ее спасение! Старый деревенский домик давно требовал ремонта, но, хоть и ветхий, он все же оставался кровом. Немного успокоившись, Арина добралась до автовокзала. Минут через пятнадцать подошел нужный автобус...

Элеонора Сергеевна, глядя на мелькающие за окном такси виды, мечтала лишь об одном: добраться до дома, принять душ и отдохнуть. Перелеты всегда выматывали ее, да и летать она побаивалась, но дела требовали мобильности, а значит, приходилось чем-то жертвовать ради процветания компании, которой она посвятила значительную часть жизни. Войдя в дом, она сразу поняла, что сын дома. – Артем, я вернулась. – Привет, мам, – двадцатилетний парень вышел навстречу, обнял Элеонору, но выглядел явно смущенным и неуверенно оглядывался...

Кирилл Петрович, видный функционер из городской управы, беседовал по мобильному с матерью. Связь барахлила, треск и помехи заглушали слова, и мужчине приходилось изо всех сил прижимать аппарат к уху, чтобы разобрать хоть что-то. — Да, мам, тебя почти не слышно. У нас всё в порядке, не переживай. Отец теперь за городом. Как себя чувствуешь? Что говорят эскулапы? Держись, поправляйся. Я тебе отправил перевод. Внучка с ним, ты знаешь, как она его любит. Они справятся. Целую, пока. Кирилл Петрович направился к письменному столу и поднял с него рамку с семейным фото...