В Потоке

Пена дней, пепел былого, песок времён, пыль веков... Столько текучих и невесомых эпитетов. Кажется, это что-то лёгкое и время действительно сочится сквозь пальцы и утекает без следа. Но, как по мне, время — это твёрдая субстанция. С шипами, ножами и молотками, что бьют по пальцам и темечку. Время никогда не исчезает для человека бесследно. Оно оставляет после себя шрамы на сердце и морщины на лице, оседает вещами вокруг и зудит потерями близких. Оно постоянно громоздит высокие заборы знаний и опыта, а ещё прокладывает колею. Колею с чётким направление только в одну сторону — к погосту. И целым не дойти никому. Ведь время ломает психику, нарезая нервы тонкими полосками и огромными ломтями, и крошит тела, словно гнилые зубы. Это ни хорошо и ни плохо. Просто с'est la vie. Море тоже стирает камни в песок, костёр питается дровами. А время сжимает сознание тугим коконом памяти. Искусным демоном играет оно свою мелодию в головах людей. Струится реквиемом по венам, маня надеждою на лёгкость бытия. Но всё больше убаюкивает иллюзией пепла былого, чтобы затем уже исчезнуть вместе с человеком. На этот раз навсегда.

По подолу небесного плаща красной подбивкой линия заката. Солнце скрылось, оставив немного тепла после себя. Но сумерки быстро наползают со всех сторон, крадя у неба свет. Но он прячется в складках облаков, не желая сдаваться. Красивая игра на стыке смены суток. Каждый раз по кругу, но никогда не повторяясь дважды в рисунках неба и палитре цвета. Мне далеко до такой игры в оттенках своего настроения. Сценарии жизни намного скуднее, и часто тоже ходишь по кругу. Виток за витком в слоях иллюзорной реальности. А может, реальной иллюзии... Звучит похоже, но разница всё-таки есть. Эти два восприятия создают разное состояние, и силу им даёт тот, кто смотрит. Как с чистого листа приходят рифмы, словно выплывая с теневой изнанки самого себя, так дух стремится ввысь, богам пытаясь вторить в лёгкости творения. В белых просветах между строк есть жизнь. Оттуда, из небытия всё рождается в итоге. И запахи, и яркие цвета, и звуки музыки душевной. Всё оттуда. Как лист, нетронутый мыслями живых существ, это пространство дышит творцом. Тихо наблюдает. За всеми. И оно хочет проявиться индивидуально для каждого. Но большинство соскальзывает в заезженный сюжет. Не слышат этой музыки, и топчутся под иглой пластинки, что заела. Распаковать себя из чехла чужих одежд и смыслов мало у кого получается. А всё потому, что страшно лишиться знакомой опоры и шагнуть в неведомое. Боязно пойти туда, где не ступала ничья нога, и лист ещё там белый. Проще повторять вновь и вновь, даже если надоело. Но лишь с белеющих полей, что словно стыки дня и ночи, рождается узор неповторимый для устремлений духа, облачённого в земное.

✨Штрихи жизни: лисьими тропами✨ Вчера во время прогулки повстречала я лису. Она пересекла мой путь, словно какая-то кошка или собака. Пробежала буквально в паре метров от меня, вынырнув из-за ограды парка, и скрылась за вереницей припаркованных машин. Загадочно и странно было увидеть эту рыжую бестию в центре города. Преследовать её я, конечно, не стала. Не по причине даже возможного бешенства, а просто у неё свои дела, а у меня свои. Говорить нам, в принципе, тоже не о чем, да и селфи на память рыжим ни к чему. Но эта встреча всколыхнула во мне что-то такое забытое, древнее. Острое чувство другого восприятия реальности. /Ночная прохлада на кончике носа и тягучесть осеннего воздуха в отблесках луны. Осязаемость тумана, чьи струящиеся потоки пронизаны тонкими всполохами вибраций жизни вокруг. Приглушённость красок на контрасте с чёткостью силуэтов, будто обнажающие всё до первозданной чистоты. Звучание ритма сердца внутри, но в тоже время повсюду. А ещё шорох листьев. Но не на земле, а в полёте. Когда, срываясь с ветки, отделившееся от целого делает первое движение в пустоту и издает свой тихий самостоятельный шёпот. Это похоже на вздох ликования и чувство предвкушения. Как дыхание Эвра, что веет грядущим, витиеватым, терпким./ Лиса давно убежала. А я всё несла эти ощущения себя в мире и мира в себе и никак не могла надышаться. Восточным ветром, туманом, осенью. Жизнью за гранью и без границ.

🍁 Штрихи жизни: на краю дождя 🍁 Я стою на краю дождя, читая туман и слушая отзвуки капель внутри себя. Они столь о многом хотят рассказать, словно боясь не успеть. Тихо шепчут о ценности момента и радости в нём жить. Время всё ещё линейно, и будущее искажено моим собственным восприятием: страхами и желаниями, надеждой и ожиданием. Прошлое же в шрамах побед и поражений. Лишь настоящее, кажется, на границе между ними. Но, пожалуй, и это иллюзия. Я выбираю путь или путь выбирает меня? Обусловленность под маской свободы в шелесте звуков дождя. Облачаться в одежды духовности, стяжая праведность, или сгорать в материальном, взращивая личность, в хрупком равновесии и поиске баланса. Лишать себя самого дорогого, чтобы снова иметь возможность выбора и брести по лабиринту вечно. Но и это всего лишь иллюзия. А дождь никак не унимается и поёт мне песни о чудных мирах, где всё иначе. «Воздух там сладкий и трава шёлковая. Деревья в цветастых платьях, и птицы на ветвях сидят, крыльями радужными машут». Безусловная любовь и родственные души, волшебство и единение под сенью грёз. Кажется, что красота в нашем сознании, в его бесконечности. Но и это звучит, как иллюзия. Я стою на краю дождя, наблюдая его жизнь. Мысли, оживлённые монотонным шумом, проникают в глубину промежутков и смыслов. Вода падает сверху, образуя лужи, а когда они высохнут, это будет их смерть. Видится, словно дождь рождается в небесах, умирает на земле, а полёт капли и есть бытиё. Очередная иллюзия в отзвуках пустоты.

Сменить письма стиль и оковы сбросить рамок и обличий. Испить из чаши не яда, но вина. Выбросить билеты на ковчег последний И над планетой воспарить в день её конца. Остаться равнодушной к звукам огненной геенны, Но прихватить из пламени котёнка и щенка. Смотреть на бущующий закат мгновенье или два, А затем убраться восвояси, в руках сжимая тел тепло. Лететь по небу, ощущая бархат облаков, не ввысь, но в глубину, И оказаться на изнанке мира, где нет течения времён и спешки. Замко́в и стен там тоже нет: просторно, тихо и светло. Пахнет можжевельником и мятой. Рек молоко течёт, а берега в точках бестелесных душ. Общение без слов и привычной суеты. Я в детстве слышала так духов, Когда могла их видеть, а они хотели приходить. Но сейчас, в этом месте прежнего покоя мне тоже не найти. Оно лишь передышка, перекрёсток судеб и веха на пути. Чтобы остаться ненадолго, покормить котёнка и щенка. Набраться сил для дальнейшего прорыва и улететь по спирали нового витка.

Возможно ли в этом мире что-то иное, кроме как вечно вкушать иллюзии? Счищать слой за слоем патину прилипших знаний и убеждений, но попутно обрастать новыми. Как в «Кентервильском привидении» (1970), где на полу кухни постоянно появлялось кровавое пятно, так и иллюзии словно неистребимы. Но и истина с привкусом железа на губах. Думается, что вот она, но снова показалось. Хочется пёрышком танцевать на ветру. Лёгким и свободным от всего. Но корпоральное вновь в призрачных пятнах, а руки Мары сжимают горло и душат видениями о важном. Человек вообще, как лакмусовая бумажка, постоянно на что-то реагирует и меняет цвет своего настроения. Отвлекаясь на разное, живёт словно не в себя, а формируя самоощущение через социальные связи, беспечно заглушает тот единственный голос, что это самоощущение рождает по-настоящему. Эдакое пограничное состояние, в котором удержать себя порой не просто. Как отчаянный канатоходец балансировать над пропастью. Не отлетать совсем во внутренний мир, но и не жить только наружу. А ещё и патину счищать быстрее, чем проявится новая. Тогда есть возможность хоть немного выбраться из иллюзорного.