Иван Алексеевич Бунин

Глубокой ночью с 7 на 8 ноября 1953 года не стало Ивана Бунина. Смерть почтительно разомкнув объятия, забрала его, уже давно больного и уставшего старика, у Веры Николаевны. Из ее письма: Около десяти мы остались вдвоем. Он попросил меня почитать письма Чехова. Мы вторично прочитывали их, и он говорил, что нужно отметить… "Ну, довольно, устал". — "Ты хочешь, чтобы я с тобой легла?“ — "Да“. Я пошла раздеваться, накинула легкий халатик. — Он стал звонить. "Что ты так долго“…Затем, это было 12 часов, я, вытянувшись в струнку, легла на его узкое ложе...

Бунин спугнул уже несколько человек отсюда. Но, рискуя остаться совсем одной, все же продолжу про Ивана Алексеевича. Сегодня поговорим о Нобелевской премии. Путь в Стокгольм длинной в 13 лет. 26 января 1920 года на Бунины на пароходе “Спарта” покинули Россию навсегда. Через год Бунин становится событием за границей, причем не только среди эмигрантского сообщества. Его сборник рассказов “Господин из Сан-Франциско”, вышедший в 1921 году в Париже, знают, читают, благосклонно, а то и с восторгом воспринимают корифеи европейской литературы – Томас Манн, Андре Жид, Райнер Мария Рильке...

Опять отложила “Жизнь Арсеньева”. Виной тому все тот же Михаил Рощин с биографией-романом об Иване Бунине. Дошли до 1915 года. Бунину 45 лет, самый расцвет жизненных и творческих сил. Он пишет один из лучших своих рассказов “Господин из Сан Франциско”. Сегодня немного о нем. Но там, на корабле, в светлых, сияющих люстрами залах, был, как обычно, людный бал в эту ночь. Был он и на другую, и на третью ночь — опять среди бешеной вьюги, проносившейся над гудевшим, как погребальная месса, и ходившим траурными от серебряной пены горами океаном...

Продолжаю неспешно читать книгу “Иван Бунин” Михаила Рощина в серии ЖЗЛ. Заглядываю и в “Жизнь Арсеньева”. От своего плана не уклоняюсь. Нам хорошо известно, что Бунин был еще тот … ммм … сложного характера человек, в общем. Доставалось всем, но особенно коллегам по цеху. Еще бы. Ведь Иван Алексеевич ощущал себя хранителем и продолжателем великой русской литературной традиции. Но все вокруг безвозвратно менялось, бунтовало, дышало будущей, скорой революцией. Бунин клеймил, ругал, смеялся над современной...

Меня не пугают гекзаметр, древнегреческий хор, высокий штиль оды, а “яти” в тексте так вообще приводят в восторг. Я знаю, что такое боль: Франц Кафка и Томас Манн – два моих любимейших автора. Мне нравится, когда сложно, многословно, витиевато, непонятно. Да, легкие нотки мазохизма в книжных пристрастиях мне свойственны, признаюсь. Но “Жизнь Арсеньева” при всем при этом сильно меня удивила. Этот роман – идеальное снотворное. Нет, правда, рекомендую всем у кого есть проблемы с засыпанием. Дозировка: 2-3 страницы перед сном и Морфей уже тут как тут, манит в свое уютное царство...