Жизненные истории

Светлана Николаевна прижалась лбом к холодному оконному стеклу с прилипшим жёлтым кленовым листом. Говорят, что от этого проходит головная боль. За окном смешно перепрыгивая через лужи, бежал сосед с клетчаткой хозяйственной сумкой. В углу на подоконнике лежала забытая мужем связка ключей. "Растяпа, мало того, что проспал, так ещё и ключи забыл!" — почему-то раздраженно подумала она. За спиной громко и тревожно прозвенел дверной звонок, сердце испуганно дернулось. "Ну конечно, ключей - то нет!"...

— Что значит «не существует»? Молодой человек, вы в своём уме? Я прожил в этом городе двадцать пять лет, и уж точно могу доказать, что он есть на карте! – невысокий мужчина средних лет размахивал паспортом перед стойкой регистрации в аэропорту. — Алексей Афанасьевич, я всё понимаю, но не могу зарегистрировать вас на несуществующий рейс. Самолёт в Реомюр просто не полетит, потому что такого города нет,. — У стойки администрации скопилась длинная очередь. Пассажиры теряли терпение и были готовы отправить Алексея на небеса без помощи железной птицы...

— А в старой школе художника зарезали. И кровью на стене написали: "Художник, тебе смерть!". Он старый был, волосы длинные, седые, лицо грустное и глаза впалые. Жил в школе, тополя всё время рисовал. А Ленка, Димки-кастрата сестра, в него влюбилась. На романтику повелась. Это сейчас у неё трое детей, вес под девяносто и самое громкое орало на молочном рынке. А я её малым помню, такая худая была... Короче, она ещё с бандюками гуляла – тоже ж романтика. Вот те художника и порешили за неё. Ленка плакала, а потом замуж вышла...

— Знаешь, что самое страшное? Я не могу её открыть. Конечно, я и так знаю, что там за ней, этой проклятой дверью. Не просто же так я прохожу через неё вот уже тридцать с лишним лет! А во сне, этом дурацком, раздражающем сне… ыыыы… — простонал Иван Сергеевич, бессильно опустив свою голову поверх сложенных на столе рук. Рядом сидел лучший друг профессора, Антон Павлович. Оба товарища работали в одном институте, только преподавали разные предметы. Иван Сергеевич Синицын, чей пьяный храп сейчас...

2 октября Сегодня бродил по осеннему лесу. Накрапывал дождик. Я раскрыл ладонь, чтобы поймать несколько капелек. На ладонь упал кленовый лист. Легкий, как шелк. Его рисунок почти повторяет линии ладони. Пахнет необычно. Что-то знакомое, из прошлого, не могу вспомнить. 5 октября Я хожу на работу, будто во сне. Не осознавая, не принимая, на автомате. Будто в своих красочных снах я живу по-настоящему, а когда просыпаюсь, из меня уходит вся жизнь. 6 октября В нашем кафе на первом этаже работает очень вредная девушка Эля с темной челкой до бровей...

Сегодня тридцатое декабря. В холодильнике сельдь под шубой, на столе огромная тарелка мандаринов. Дома тепло и пахнет ёлкой. Завтра Новый год. Мама принесёт с работы сладкий подарок, папа повесит на окно гирлянду. А в полночь по телевизору покажут серьёзного дядю. Он будет говорить до самых курантов. Что-то непременно серьёзное. Бабушка говорила, что это политика и так нужно. И дядя этот не простой, а самый важный человек в стране. Важнее даже суровой тёти из гастронома. Но всё это завтра. Сегодня нужно лечь спать пораньше, чтобы не спать потом до самой глубокой ночи...