Проба пера

Эскалатор везёт меня вниз. Внизу по преданиям ад - мир тех, кто грешил и пришел к заслуженному наказанию. И хочется развернуться и бежать вверх против движения этих непреклонных ступеней. Терять силы, находить новые, бежать дальше, выдыхаясь и падая. Но в мозгу или еще глубже есть понимание, что все эти потраченные силы только оттягивают предопределенный финал. Финал в котором эскалатор закончится, и я ступлю на платформу с которой неприглядные серые поезда развезут всех прибывших по местам отбывания повинности за грехи, свершенные там наверху...

Так бывает, что недуг приключается неожиданно. Еще вчера ходил нормально, а сегодня стоит прошагать метров двести, и, бац, режущая боль чуть ниже колена, хоть вой, хоть падай. Да, годы злопамятны и возвращают человеку все что он творил со своим организмом.. И вот начинаешь бегать по докторам, делать всякие анализы, УЗИ и МРТ. И все это за пару недель до Нового Года, когда и так суеты много. И получаешь диагноз - тромб в артерии, застрял, падла, в голени немногим чуть ниже колена. И, как итог, страшная...

Вечером выхожу из дома, и иду прогуляться по Сосновскому парку. Вечером - это когда уже заполночь и песель просится на улицу. Конец марта, талые дорожки с хрустящей тоненькой корочкой льда. Весеннее тепло не пробралось сквозь столпотворение елок и всяких лиственных деревьев, и весна еще полноценно не проникла на дорожки парка. Каждый метр на которой я отдаляюсь от шумного проспекта, старательно скрывает этот шум, перенося меня в мир первозданной природы. Да, я знаю, что нахожусь в городе, но с каждым шагом все меньше "чекаю" это своими органами чувств...

Теория Дарвина была в корне ошибочна! Но ему простительно, ведь не застал старик Чарли питерских трамваев. Да, да, тех самых дальних родственников петухов. Которые, как и свои крикливые прародители предчувствуют, предвидят наступление рассвета, и начинают беспардонно будить всех окружающих. В процессе эволюции пернатого в трамвай фирменное "ку-ка-ре-ку" сменилось на "тыдых-тыдых". Но суть то от этого не изменилась. Итак, темное, но уже с множественными оттенками серого, питерское утро. Первый трамвай стучащий по рельсам и по оконным стеклам...

Дядя Саша был моим соседом по парадной. Мужичок на вид пятидесяти пяти лет, хотя мог быть и постарше по паспорту. Ночной работяга - обходчик путей метрополитена. Когда утром часов в восемь я выходил на улицу с первой утренней сигаретой во рту, он возвращался домой. Возвращался докуривая свою последнюю утреннюю сигарету. На лице его была постоянная лёгкая улыбка, или это было такое выражение лица, не имеющее к улыбке никакого отношения. Чуть растрепанная редеющая шевелюра темно русого цвета, острый нос и добрые невыразительные глаза...

- Поверь, друг, очень мне нужна эта подработка. Денег в руках не держал уже несколько дней, - говорил мне собеседник. Вернее доносились эти слова откуда-то из под шикарных усов. Таких усов я не видел в жизни, да и в кино только раз - в старом фильме про Тараса Бульбу. Густые, закрывающие верхнюю губу и свисающие по бокам аж до подбородка. Иному человеку такой растительности хватит на всю голову. А тут такое богатство и строго под носом! Такие усы располагают к своему обладателю. Своеобразный сертификат соответствия хорошего открытого человека...