Купалья ночь («Скиталец: Лживые предания»)

*** Михей плутал долго, очень долго. Казалось, он стёр ноги в кровь, потому что слышал противное чавканье на каждый шаг и ощущал то теплую, то прохладную влагу в сапогах. Но продолжал идти, не чувствуя боли — надо успеть, надо быть первым, опередить их. Они на лошадях, а он своим ходом, так что, что он может — идти не останавливаясь. И наконец ноги и голоса вывели его к оврагу. То была широкая низина, заросшая папоротником, как мхом. Колени уже подгибались от усталости, и Михей рухнул в неё, как подкошенный...

Начало Едва отдышавшись, Дарий убрал меч и подошёл к ней. Раздвинул руками переломанные кусты, подтянул сеть к себе и русалку в ней. Проклятая тут же забилась с новой силой, то одёргивая руки, то снова пытаясь выпутаться, пока Дарий неспешно и осторожно высвобождал её из оков. Морен встал позади, разглядывая пленённую. Если б не глаза, вспыхивающие алым, когда она моргала и третье веко белёсой шторкой отодвигалось в сторону, один в один — простая девушка. Стройное нагое тело не скрывала одежда — лишь длинные, спутанные космы, ржаного цвета...

Начало *** Михей сидел у костра и затравленно оглядывался на каждый шорох и шум. Ухнет ли где сова, затянет ли противную песнь жаба, прыгнет ли из воды рыба, сверкнув чешуёй на боку — от всего Михей вздрагивал и ошалело осматривался, точно вор в потёмках. Не прав был Скиталец, Михей знал наверняка — не станет Истлав их здесь дожидаться и не выйдет к свету костра. Дальше пойдёт искать Огненный цветок. Потому что так ему епархий Ерофим велел. И его одного — да ещё, может, архиерея Родиона — он слушался...

Начало Чёрные ветви деревьев словно множились, паучьими лапами растягиваясь по земле, и окутывали путников своей паутиной. Иногда от дуновения ветра листва отвечала шуршащим стоном, что словно волна растекался над головами. Пламя дрожало, и тени деревьев также приходили в движение, тянулись к всадникам, поглощая их силуэты на земле. Обман зрения, но корни под ногами сливались с тёмным отражением на лесной подстилке и тропе, становясь практически неразличимыми. Конь Михея оступился, провалившись задним копытом в овраг, и того знатно подкинуло в седле...

Начало *** Условились, что с отрядом Охотников он встретится на заходе солнца. Времени до назначенного часа оставалось с лихвой, и Морен решил заглянуть в корчму, чтобы пополнить запасы еды в дорогу. Обычно он закупался на рынке, но в Предречье от его денег отказались все до единого — никто не желал иметь дело с Проклятым. В деревнях при Церкви люди всегда были более набожны, и Морен к такому уже привык. Они не столько боялись его, сколько остерегались, и опасались навлечь на себя не божий гнев, а немилость епархия...

Пламя костра вилось в ночное небо, покуда вокруг танцевали распустившие косы девушки. Свирель и флейта задавали мотив, а гусли и хлопки вторили, делая мелодию звонче. Скрытый в тени ветвистого дерева, Морен сидел у корней и издали наблюдал за празднеством. Последние всегда проходили в деревнях с играми, плясками и весёлым раздольем, но Купальи ночи воистину были особенными. Трое дней, и трое ночей длился праздник, в который славили начало лета и зарождение жизни. У леса разжигали большой костёр, и пока мужчины, сидя на брёвнах в полукруге, играли музыку, девушки танцевали вокруг огня...