7 чудес оперы

В чём проблема художников в театре? В том, что костюмы в первую очередь шьют для тех, кто уволился или ушёл в декретный отпуск. И это железное правило подтверждается всегда, во всех театрах. Декорации делаются те, которые, скорее всего, не пойдут, потому что они смотрятся не так, как вы думали. Это как раз та часть декораций, которая делается в первую очередь. И то же самое с костюмами. «У нас через неделю премьера. Вот у нас премьерный состав». — «А мы сшили на Пупкину». — «Подождите, Пупкина год назад уволилась из театра»...

К сожалению, в советской традиции главная стилистика режиссёров, особенно стоявших во главе театров, да и просто ставящих режиссёров была «тиран, деспот». И это возвращает нас к тому, что театр — это слепок с общества. Когда мы пеняем на театр, что он какой-то не такой, мы впадаем в ересь, потому что театр таков, каково общество, которое вокруг него существует. Просто в театре всё немножечко увеличивается в размерах, как под микроскопом или под увеличительным стеклом, и ты начинаешь видеть эти детали, эти морщины, эти пигментные пятна...

У победы много матерей, а поражение — сирота. Когда спектакль успешен, молодцы все: певцы, дирижёр, художник, монтировщики — все. А режиссёр как-то так, в конце, потому что никто ж не понимает, ну, а что режиссёр-то делал? Про каждого ты можешь сказать: этот пел, этот собирал декорации, этот грим мазюкал. Режиссёр — это какая-то пустота. Но как только спектакль проваливается… А кто виноват? Режиссёр, конечно! Ну он же ничтожество абсолютное, испортил хорошее классическое произведение! И очень смешно было...

Он выбирает произведения, которые будут поставлены. Он определяет, кем они будут поставлены и кем они будут исполнены. Это всё — часть художественного лица театра. Ты можешь выбрать «Онегина». Ты можешь выбрать современную оперу. И от этого кардинально поменяется твоя художественная программа. Ты можешь, как сделал я, сказать: поскольку мы занимаемся просвещением юной аудитории, мы должны давать самый широкий спектр культуры. В этой уникальной ситуации, когда дети и их родители на два часа оказываются нашими пленниками, мы должны дать им то, чего они больше нигде не получат...

У меня теперь есть и свой опыт. У меня на глазах происходила реконструкция театра «Геликон-опера» моего друга Дмитрия Бертмана. И я видел, какая это безумная задача — сохранить театр в тот момент, когда он лишился своего дома, своей сцены. Дима придумывал эти безумные спектакли на сцене на Новом Арбате, которая вообще не приспособлена для оперы. Он придумывал названия, которые приведут туда людей. Он пытался каждую секунду занять чем-то свою труппу: придумать какую-то продукцию, вывести куда-то на гастроли...

Зрителя очень часто мучает один и тот же вопрос: а что, собственно, в спектакле делает режиссёр? Ещё более таинственный вопрос — а что делает в театре художественный руководитель? Что делает директор, в общем все понимают: подписывает бумаги, вызывает сантехников, когда ломаются унитазы, объявляет выговоры, носит красивые костюмы. А что такое художественный руководитель? Если серьёзно, в каждую эпоху жизни театра это его идеология, художественная программа, это его неповторимое лицо. Сейчас очень...