Классические мастера

Франсиско родился в деревушке Фуэндетодос, где даже козы боялись скуки. Папа — позолотчик, мама — из обедневших аристократов, что дало Гойе редкий коктейль: бедность с завышенными ожиданиями. Его с детства тянуло не к мечам и лошадям, как других мальчишек, а к странным лицам и теням — он срисовывал всё: от священников до подвыпивших соседей. Учился у Хосе Лусана в Сарагосе, но рано понял: академия — это не про него. Ему нужно было пространство, мрак и драма. В Мадрид он приехал с амбициями, но без рекомендаций...

Голландия, начало XVII века. Если ты родился не в купеческой семье, а в доме мельника, у тебя два варианта: или всю жизнь дышать мукой, или найти способ выбраться. Рембрандт выбрал второе. Рембрандт Харменс ван Рейн, обычный парень из Лейдена, с детства больше любил рисовать, чем работать. Родители отправили его в Лейденский университет – он там пробыл недолго, бросил всё к чёрту и пошёл учиться живописи. В мастерской Якоба ван Сваненбюрха он понял главное: художник, который хочет денег и славы, должен писать так, чтобы богатые торговцы захотели украсить его картинами свои дома...

Всё началось в Елабуге — городке, где, кажется, каждое второе дерево знало Шишкина по имени. Мальчик Иван, растущий в тени сосен и берёз, обожал природу. Неудивительно, ведь его отец был просветителем и страстным ботаником. А когда папа с упоением рассказывал о красоте русского леса, юный Шишкин уже тогда мысленно прикидывал: «Вот тут сосна, тут кустик, а там я нарисую что-то грандиозное — типа трёх берёзок». Уже в раннем возрасте он проявлял талант: рисовал ветки так, что они выглядели натуральнее самих деревьев за окном...

Представьте себе мальчика, который рос среди солёного бриза и шумных волн Черного моря в крохотном городке Феодосия. Ветры судьбы, казалось, уже тогда начертали путь для Ивана Константиновича Айвазовского — будущего величайшего мариниста в истории искусства. Родившись в 1817 году в армянской семье, юный Ованнес Айвазян, как его звали при рождении, с ранних лет обожал море и рисовал его не кистью — а своим воображением. Несмотря на скромное положение семьи, страсть к искусству определила его судьбу...