Верю. Надеюсь... Люблю?

Четыре с половиной месяца спустя — Сереж, макушечка! — Я передала ему красивый наконечник для елки. — А сама? — хмыкнул он. — Сама я не дотянусь. — А если попробовать? — Нет, это выше моих сил. — Тогда в следующем году? — улыбнулся он. — В следующем году — обязательно, — кивнула я и устало плюхнулась на диван. Сергей, надев макушку на самую верхнюю ветку разлапистой живой елки, сел рядом, раскинув руки по спинке дивана. Я положила голову на его плечо, и мы минуты три молча любовались на новогоднюю красавицу, которую установили у электрокамина в обновленной гостиной его дома...

Неделя жизни у Сергея Варшавского позволила мне многое понять о самой себе. Оказывается, я могла гораздо больше, чем думала. Например, я без проблем справлялась с его кухней, и была способна приготовить простенький обед или ужин, при условии, что необходимые продукты Сергей доставал с верхних полок холодильника. Я даже в душевую кабину перебиралась самостоятельно. Правда, Сергей сделал там специальные поручни и поставил пластиковый табурет. Многое я поняла и о нем. В его доме практически ничего не напоминало о том, что он художник и, если верить интернету, художник весьма успешный...

Я позвонила Сергею Варшавскому через два дня. Не знаю, что меня так привлекало в этой идее, будто какой-то внутренний голос требовал, чтобы я сделала это. — Рад, что вы надумали, — услышала я его голос в телефоне. Правда, голос этот радости не выражал. — Я, конечно, думала, что попаду в ту вашу серию портретов, — пробормотала я. — Какая вам разница? — Вы правы, наверное, никакой. А что это за новый проект, для которого вам нужна я в качестве модели? — поинтересовалась я. — Не могу вам сказать, — заявил Сергей...

— Ты уверена? — в сто тысячный раз спрашивала Ленка, помогая мне выбраться из такси. — Уверена. — Правда, теперь, когда мы были на месте, я уже так уверена не была. Я все-таки решилась обратиться к художнику и предложить ему свою парализованную кандидатуру в качестве модели-урода. Мама и Ленка были против, считая эту затею глупой, но чем больше они протестовали, тем больше во мне появлялось уверенности: мне это нужно. Зачем? Я не знала. Просто нужно и все. Дом Сергея Варшавского стоял на отшибе...

Я не хотела признаваться самой себе, но, кажется, слова Анжелики на меня повлияли гораздо сильнее, чем я показывала. Я совсем сникла, все прокручивая и прокручивая в голове слова бывшей подруги. Андрей передумал жениться, он хотел отказаться и уйти, он изменил мне в тот вечер, когда я попала в аварию. Ленка считала, что Анжелика лжет. Ей это было нужно, чтобы обелить себя. Гораздо легче признать, что ты спала с парнем подруги, когда подруга еще ходила на своих ногах. И гораздо сложнее признаться...

— Какого черта ты приперлась? — прошипела Ленка. — Убери коготки, — шикнула она на Ленку, — нам с Мариной давно нужно поговорить. Анжелика демонстративно положила руку на живот в оберегающем жесте и, пододвинув стул от соседнего столика, уселась. — Почему бы тебе не пойти куда подальше? — разозлилась Ленка. — Пусть говорит, раз ей есть что сказать, — проговорила я. Я думала, что больнее, чем сделали, мне уже не сделать. Что бы там ни сказала Анжелика, меня не пронять. — Как ты вообще нас нашла? — спросила Ленка...