Рассказы 100-тысячники

— Ах ты эгоистка! — заявила свекровь. — Бессердечная, равнодушная… — вторила ей золовка. — Одни деньги на уме! — Вместо сердца — калькулятор! — Дверь — там, — невозмутимо проговорила Василиса и невежливо подтолкнула родственниц к выходу. — Ишь, раскомандовалась! Вот придёт Кирилл, он тебе накрутит хвоста! Покажет, как выгонять за дверь самых близких родственников! Это надо, а?! — возмущалась свекровь, тем не менее, продвигаясь к выходу. — Ага! Покажет! — вторила ей золовка, угрожая кулаками. Василиса, наконец, захлопнула входную дверь и наступила тишина...

— Я на пенсии! Я не могу всю вашу семью кормить! — возмутилась свекровь. — Мама! Нас не надо кормить… — сказал Андрей. — Да как не надо, Андрюшенька? — спросила Анна Ивановна, с любовью заглядывая в глаза сыну. Инга вздохнула и отправилась на кухню. Она уже не знала, что говорить и что предпринимать. Пусть муж сам разбирается со своей матерью. — «Андрюшенька… Андрюшенька» — тихонько передразнила Инга свекровь. — Андрюшеньке уже тридцать лет, а она с ним до сих пор, как с грудным! И у него уже есть двое детей...

— Да я давно собирался с ней разводиться! Ира тут ни при чём! — утверждал Павел. Трофим и Алина сидели с вытянутыми лицами и молчали. А что тут скажешь? Кто мог такое предположить? И самый главный вопрос был: «что делать?» и как к этому вообще относиться? Трофим и Алина — молодые люди, семейная пара. Им по двадцать пять лет. Недавно окончили институт, познакомились и через три месяца поженились. Алина из неполной семьи: отца у неё не стало через два года после того, как она родилась. Он был военным и с одного из боевых заданий живым не вернулся...

— Я не хочу плясать под её противную дудку! — заявила Олеся мужу. — Придётся, — ответил Антон. — Или ты видишь другой выход? Я нет. — Но это же абсурд! Чушь! Бред! — От меня ты что хочешь? — вздохнув, спросил Антон. — Я не могу влезть в её голову и всё там переставить так, как нам бы хотелось. — Я пошла собирать наши вещи, — каменным голосом проговорила Олеся. Внутри у неё всё дрожало от гнева. — Лесь. Погоди, сядь. Тебе нельзя так нервничать в твоем положении, — сказал Антон, схватив Олесю за руку и усаживая на диван...

— Вы не будете жить в этой квартире, — заявил отец. — Тая, послушай, не веди себя, как дитё неразумное. Мы же с отцом… — начала было мать. Таисия развернулась и, не говоря ни слова, вышла из родительской квартиры. Всё понятно. Всё повторяется. Ничего не изменилось. …Таисия у отца с матерью единственная дочь. Любимая. Всё ей. Родители, ещё тогда, когда она училась в школе, смогли приобрести ей квартиру. Взяли ипотеку и выплатили её как раз летом того года, когда Тая успешно поступила в университет, оправдав очередную родительскую надежду...

— Мам ты что? С малышом на съёмную квартиру идти? — возмутился Ярослав. — Ты же сам распорядился имуществом, вот теперь и расхлёбывай! У тебя всё было, — ответила мать. — Так было нужно! Не вмешивайся. — А раз не вмешивайся, то зачем ты сейчас ко мне явился? — парировала мать. — Гонишь? — сощурил глаза Ярослав. — Ни в коем разе, — соврала мать. Именно соврала. Потому что в душе всё кипело от гнева на сына. И она действительно хотела, чтобы он ушёл. «Ну, это же надо было поступить так запредельно...