Литературные этюды

«Опять это солнце», — проворчал гоблин Норки, — «и почему все радуются ему? Лучше, как по мне, остаться в тёмной норке, есть жуков и отоспаться всласть». «А эти ужасные гномы каждое утро поют свои песенки о том, как здорово копать золото. И, как назло, они проходят рядом с моей норкой, а один из них так и норовит пожелать мне доброго утра...» С этими невесёлыми мыслями гоблин Норки почесал спину, сел на трухлявый пенёк, который заменял ему стул, и налил себе из графина, украденного у одной семейки громил (так гоблины называют людей), немного грибного отвара из мухоморов...

Стояла осень. Эмрис налил в котелок воды из ручья неподалеку. Жить в пещере для друида, конечно, не с руки, но и лазить по деревьям, как это делали некоторые его собратья в Девонском лесу, ему не с руки строя хижины на деревьях на манер лесных Алатау . Хламида поизносилась, то и дело приходилось штопать одежду. Если с костянными иглами всё было в порядке, то вот запас ниток и ткани подходил к концу. Спускаться вниз в долину к людям совсем не хотелось. Деревня Сомерхед не столица, конечно, и люди там приветливые...

На море стоял штиль. Эмцио отдыхал, лежа на дне лодки. Она раскачивалась на волнах и была похожа теперь на большую люльку. В очередной раз не удалось поймать рыбы, но почему-то именно в этот день Эмцио не хотел думать о деньгах, кредите, который он задолжал Серхио, и даже о собственном пропитании, хотя в животе у молодого парня предательски урчало. Он думал о дельфинах. Странно, за 10 лет, что он выходил в море, ему не довелось увидеть ни одного дельфина. Интересно, а дельфины ведь и правда летают, ну как будто бы летают...

Мужчина, почесав щетину, неторопливо закурил и подошёл к игровому автомату. В его голове промелькнула мысль: «Ну сейчас точно повезёт!» Он привычным движением отправил несколько купюр в автомат и с надеждой нажал на рычаг. Заиграла до боли знакомая музыка. Виски мужчины внезапно вспотели. Как загипнотизированный смотрел на монитор игрового автомата. Три, всего лишь три совпадения — и всё, всё можно вернуть. Мысли метались в голове, словно заводные молоточки. Всё можно вернуть. Но чуда не произошло...

Мужчина сидел за письменным столом, напряженно размышляя над своим творением. Однако, к его удивлению, в голову не приходило ничего путного. Он устало потёр лоб и, налив воды из графина, сделал несколько глотков. Интересно, что там моя хозяюшка притихла, чем занята, подумал мужчина. Он жил один с дочкой, ей было пять лет, и поэтому она, как и все дети, не до конца выговаривала слова, посему обычное имя Лариса в её исполнении превращалось в слегка дурашливое Аиска. Отпив воды, мужчина потянулся в кресле и вышел из-за стола...

Жил в городе Дюссельдорфе молодой юноша Вильгельм по прозвищу Грязные Уши. О, дорогой читатель, не подумай, что Вильгельм был неряхой и никогда не мылся, он просто был трубочистом, а разве можно сохранить уши чистыми, когда ты трубочист? Работу свою он очень любил, ведь по вечерам можно было сидеть на крыше и любоваться красотами города. Как-то раз, сидя на крыше и насвистывая песенку «О, милая Гретхен, куда ты ушла?», паренёк увидел, как по улице шел старый часовщик дядюшка Шварц. «Здравствуй, старина Шварц, куда идешь?» — окликнул юноша старого знакомого...