Измена и предательство

Если быть точной, бывшего мужа. Всего месяц как «бывшего», что делает встречу особенно… весёлой. Как будто не история из реальной жизни, а сериал. Но обо всём по порядку. Она три часа выбирала платье, как будто собиралась не в школьную столовую, а на вручение «Оскара». Вытащила из шкафа всё: от чёрного «универсального» до красного «будь проклят тот день, когда я это купила». В итоге выбрала синее — то самое, которое делает талию там, где её уже давно никто не видел. Нервничала. Но не из-за одноклассников...

Зима тогда была такая, что мороз хрустел под ногами, как дешёвые чипсы, а воздух был колючий, будто наточенный нож. Казалось, ещё пара дней — и весь город просто соскользнёт под снег, как вареники со сковородки. Всё началось в обед. Отопление выключилось — снова. Так уже было дважды в эту зиму, но включали спустя несколько часов. Но на этот раз тишина была подозрительной. Я стояла на кухне, грея руки об кружку чая. Капли конденсата стекали по окну, превращаясь в тонкую ледяную корку. — Опять? — сказала я вслух...

Муж ушёл к бывшей — она была уверена, что всё понятно. Но после одного звонка вся история развернулась иначе. Развод у них был странный. Без битья посуды, без визга, без «я тебе всё отдала, а ты…». Они сидели у юриста, как две усталые коллеги, которые закрывают совместный проект. — Детей нет, имущество делить нечего, — бубнил юрист. — Вопросов друг к другу нет? Она посмотрела на него. Дети… Не успели. Не решились. Он всё откладывал, она всё ждала «подходящего момента», потом вдруг стало не до этого...

Она поставила тарелку перед ним — макароны, куриная грудка, зелень, которая выглядела бодрее её самой. Он кивнул, не поднимая глаз, и сел. Не просто сел — опустился, как человек, который несёт на плечах не мешок картошки, а приговор. Она знала это молчание. Женщины, если честно, в таких вещах работают точнее любого детектива: если мужчина молчит слишком тихо, значит, в его голове слишком громко кто-то другой. Она сделала вид, что ест. Вид — потому что еда стала комом в горле ещё с того момента, как он перестал смотреть ей в глаза...

История о том, как он думал, что букет роз стоит дороже, чем семнадцать лет доверия. Он пришёл с цветами. Розы. Красные. Двадцать одна штука. Глянцевые, длинные — как на баннерах «Доставим ваши извинения за 90 минут». Наташа стояла у плиты, помешивала суп. Хлопнула дверь, от прихожей потянуло холодом и чужой, аптечной свежестью — от тех роз. — Привет, — голос у него был тише обычного. Она обернулась, увидела букет — и всё поняла. — Это тебе, — он протянул розы. Наташа посмотрела на цветы, потом на него: — За что? — Просто так...

Я узнала в четверг. Его рубашка пахла чужими духами. Не моими — я вообще духами не пользуюсь, аллергия. Он вывалил рубашку в корзину, ушёл в душ. Я подняла. Понюхала. Шанель. Дорогие. На моей зарплате бухгалтера такие не купишь. За ужином спросила: — У вас в офисе кто-нибудь Шанель носит? Он даже не дёрнулся: — Без понятия. А что? — Да так. Интересно. Он доел котлету. Взял телефон. Залип. Я смотрела на него и думала: "Ну ох... обалдеть теперь". Пятница. Он задерживается на работе. Звонит в восемь: — Слушай, тут аврал...