Ведун

— Ну, на тебе заживает прямо как... на оборотне, — усмехнулся Ставко. Чëрный волчище самодовольно фыркнул — и тут же устремил на ведуна заискивающий взгляд. — Нет! — отрезал тот. — Ещё хоть дня три так походи. Только-только шкура приросла — а ты её опять тревожить хочешь! Оборотень недовольно рыкнул и демонстративно почесал задней лапой за ухом. — От блох я тебе сварю, — пообещал ему Ставко под ещё более сердитое рычание. — Вот как только с ыркой разберусь... Хорошо бы — сегодня...

За окном лил дождь. Не просто лил — хлестал, как из прохудившейся бездонной кадки. Ставко маялся от безделья. Он как раз сегодня вечером намеревался сходить в поле — разобраться с ыркой. Но не по такой слякоти и грязюке тащиться! Да и сама тварь вряд ли станет охотиться в такую погоду. А в буквальном смысле выуживать её из логова... Да ну её на... Отчëтливое поскрëбывание в дверь заставило ведуна радостно подскочить на лавке. Оборотень — весь мокрющий, хоть выжимай! — прошлëпал в дом и с недовольным выражением морды сплюнул на лавку комок грязи...

Ставко торопливо шагал по вечернему, сумеречному лесу, торопясь из него выбраться до того, как стемнеет до состояния «ни зги не видать». Вот надо же было так!.. Увлëкся груздями да рыжиками — и забрëл в дальнюю-предальнюю глушь... Или Леший завëл? Да, вроде, с ним ведун не ссорился... Впрочем, если бы сбился с пути — Ставко бы почувствовал. И принял бы меры. Так что не лесовика надо винить, а собственную жадность. Ведун остановился, переложил в другую руку тяжëлую корзину, рукавом освободившейся вытер со лба пот...

— Ты, что ль, ведун будешь?! Ставко поднял голову от ступки, в которой тщательно растирал в порошок травы, и принялся с невозмутимой прохладцей разглядывать нахального визитëра, не удосужившегося постучаться хотя бы для видимости. Вроде — обычный парень. Весны на три постарше Ставко. Волосы чëрные до плеч, на лбу ремешком кожаным перехваченные. Глаза... странные: тëмно-синие, как вода в реке поздним вечером. И обережный узор на рубахе, тоже синим вышитый, непростой. Знаки не обычный человек подбирал — умелец, знаток...

В сенцах что-то брякнуло — глухо, но громко, словно кадушку на доху уронили. Ставко прислушался: зверь? Нет, зверь человеческим голосом ругаться не умеет... да ещё так затейливо. Ведун послушал ещё немного, запомнил два новых оборота — и со вздохом пошëл встречать незваного-нежданного гостя. — Батюшка Ясномысл! Помогай-спасай!.. — заголосил было высокий и широкоплечий детина — и осëкся, уставившись на худощавого светловолосого парня. — Ну? Чего тебе? — поторопил его Ставко, бесцеремонно разглядывая здоровяка — в том числе и истинным зрением...