Рассказы о простых жизненных ситуациях с неожиданными поворотами.

Максим работал почтальоном уже пять лет и знал свой маршрут, как свои пять пальцев. В этом небольшом посёлке люди жили тихо, почти по расписанию, и он был в курсе всех местных новостей.   Кто с кем поругался, кто с кем помирился, кто выписывает газеты, а кто уже давно махнул рукой на новости. Работа ему нравилась, размеренно, спокойно. С утра наполнял сумку письмами, газетами, журналами, а потом шагал по знакомым улицам, здороваясь со всеми, заглядывая в окна и слушая, как где-то за стенами уже ждут его шагов...

— Марин, кто? — крикнул Сергей в окно родильного дома, сняв шапку-ушанку, чтобы лучше слышать.   Жена подошла к стеклу и, протянув сверток, показала мужу и крикнула в прикрытую форточку:   — Девочка!   Сергей выругался, сплюнул и, не сказав больше ни слова, уехал обратно. В деревне его ждали мужики, чтобы отметить рождение третьего ребенка.   Вдруг Марина, прижав грудиной новорожденную дочь, всхлипнула и залилась слезами. К ней сзади подошла соседка по палате и, погладив по плечу, попробовала успокоить:   — Ну что ты, перестань! Приедешь, он счастлив будет, как только увидит такое чудо...

– Уже встал? – спросила за шесть шагов в спальню супруга.   – Да, – хмуро кивнул головой Алексей.   – Я пошла на работу. Завтрак вам сварила, чистую посуду оставила на столе. Так что, если трудно грязную, не мой. Сегодня пораньше приду, сама помою. Следи за Мишкой, он уже выздоровел и носится, как угорелый. Завтра отпрошусь, схожу с ним в поликлинику. Пора ему уже и в садик.   – Ладно, – попытался улыбнуться муж. Не расстраивайся, Лена.   Жена нагнулась, поцеловала в щеку и ушла. Он долго смотрел вслед своей супруги, тяжело вздохнул и направил свою инвалидную коляску в сторону ванной комнаты...

Иван жил в тайге один вот уже пятнадцать лет. Бывший военный, прошедший горячие точки и потерявший семью, он ушел в глушь не от мира, а от боли. Здесь, среди бесконечных лесов и снегов, он нашел покой, плотная тишина заменяла шум городов, ружье и собака — его единственные спутники. Каждый день был предсказуем— охота, рыбалка, заготовка дров, починка избушки. В ту зиму метели следовали одна за другой. Иван просыпался по привычке с рассветом, проверял капканы, растапливал печь и записывал в тетрадь погоду...

Пятилетний Максим начал ходить в детский сад «Золотой ключик» в начале осени. Мальчик был молчалив, на удивление самостоятельный и всегда серьезный, не по возрасту. Но больше всего воспитателей удивляло не это, а то, что Максим никогда не снимал свой рюкзак. Серый, потертый, с изношенной молнией, он казался слишком тяжелым для такого маленького ребенка. Максим ел с ним, играл с ним, сидел на утренниках, даже спал, прижимая его к груди, словно это было что-то живое. Попытки воспитателей уговорить его оставить рюкзак в шкафчике ни к чему не приводили...

Особняк Дмитрия Соколова стоял на окраине Подмосковья, величественный, холодный и абсолютно безжизненный. В нем было все: мраморные полы, люстры из Австрии, редкие картины. Все, кроме самого главного — счастья.  После автокатастрофы его шестилетняя дочь Аня осталась парализованной. Девочка, некогда подвижная и веселая, теперь часами сидела у окна в инвалидной коляске и смотрела, как падают листья. Она почти не разговаривала.  Дмитрий, известный предприниматель, пытался все исправить. Он обошел лучших неврологов России, вывозил дочь в Германию и Израиль...