(Не)Чаянная дочь для магната

Рита Мне на лоб ложится ладонь в кожаной перчатке. Наверное, это сон. На меня смотрят с сочувствием два близко посаженных глаза шимпанзе. У обезьяны такой же красный свитер, как у Фрола. — У… У-у-у, — представляется она. — Чур тебя! Я закрываю глаза. Галлюцинации. Но какие реальные! Матрас проминается слева от меня, и по моему виску проходится шершавый язык. Мне хочется шарахнуться в сторону, но удаётся лишь слабо шевельнуть головой. Теперь стопудово не галлюцинации. Надеюсь, это не Фрол. Приоткрываю один глаз...

— Мам… Ма-ам… Открой глазки! — Маруся сидит у меня на животе и разлепляет мне пальцами веки. — Марусь, ещё будильник даже не звонил, — сиплю я. Меня будто всю ночь били и живой закопали. В голове туман, в горле песок, в носу засуха. Маруся нараспев повторяет: — А вот и звонил, звонил! — Она склоняется надо мной и поверяет страшную тайну Карабаса Барабаса: — Ко мне Декабрь приходил. Сын Деда Мороза. Фрол! Вряд ли этот пижон еще нарисуется в моей жизни. Разругались мы вчера капитально. Даже повернуться нет сил: — Хорошие сны тебе снятся! Вытягиваю телефон из-под подушки...

Рита Спиной вваливаюсь в кабинет и цежу сквозь зубы: — Не хожу я на свидания! Счёт выпишу — сами передумаете! И не стучите! У меня ребёнок спит, — закрываю дверь, чуть не прищемив Коляну нос, поворачиваю с треском ключ в замке и замираю от шороха за спиной. Показалось?! Поворачиваюсь, как в замедленной съёмке. Сердце стучит в уши, словно цирковой барабанщик в литавры бьёт. Еще чуть-чуть и скажет завтра Люська, как в старом фильме: «Инфаркт микарда! Вот такой рубец!» Маруся, укутанная в одеяло, спит на руках у Фрола, а он снова листает ленту в телефоне...

Борзянки объелась! Докторица выставила меня из кабинета, как судья на скамейку запасных! В затылок я ей дышу видите ли! А Коляна оставила. Непонятно в чём душа держится, а гонора хоть отбавляй… Опачки! Похоже, свет рубанули. — Как вы тут? — просовываю голову в дверь. Зрелище то ещё благодаря подсветке телефонного фонарика Коляна. Над бедолагой Мо, будто два инопланетянина склонились. — Я же просила не входить! — вскидывается докторица. Луч фонаря, надетого поверх её шапочки, бьёт мне по глазам. Закрываю их ладонью...

Стекло с громким звоном разбивается о кафель. Я лечу с узкого дивана и больно втыкаюсь копчиком в пол. Чертыхаясь, поднимаюсь и ковыляю к двери. Кого там леший посреди ночи принёс?! После внеплановых суток дежурства на ногах еле стою. — Мамочка, не уходи! — хнычет Маруся, разворачивая меня на полпути. Час дочке сказки рассказывала! Разбудили гады! Из коридора доносятся мужские голоса и Люськины крики. — Витрину разнесли! Она денег стоит! — Мы всё возместим, барышня! — слышится громкий бас и следом хруст стекла под ногами...