Деревенские истории

- Как такое возможно?! – всплеснула руками Татьяна. – Опять сплошные двойки... Она захлопнула классный журнал и сильнее закуталась в тёплую шаль, которая нисколько не спасала от холода. Татьяна не любила понедельники, но не оттого, что ей не хотелось идти с другого края деревни по морозу, а потому, что в школе, куда она не так давно устроилась на работу, по выходным почти не топили. - Надо бы окна ещё на раз заклеить, - протянула Таня, глядя на свою коллегу, Юлию Сергеевну. - Иначе нас скоро сдует и учить детей будет некому...

Ира с трудом открыла глаза и хотела было пронзительно закричать, позвать дочерей, но не смогла. Голос пропал, а тело казалось ватным. С трудом держась на ногах, она встала и, схватившись за спинку кровати, побрела сквозь окутывавший её плотным облаком едкий дым. Кашляя и покачиваясь, она сквозь слёзы заметила тусклый огонёк от уличного фонаря, мерцавший в окне. Сбросив рукой с подоконника цветочный горшок прямо на пол, Ирина отперла створку и с жадностью вдохнула свежего воздуха. - Дети! Дети! - прохрипела она, вытирая глаза...

Валерия Александровна влетела в учительскую словно вихрь и тут же схватилась руками за голову. Сердце билось словно сумасшедшее, а перед глазами плясали разноцветные мушки. Ей совершенно не было дела до того, как она теперь выглядит и есть ли в учительской хоть одна живая душа, способная застать её в таком жалком состоянии. Рухнув на свой стул, она моментально закрыла глаза и простонала: - Это невозможно! Невыносимо! - Лерочка, что-то случилось? – спросил участливый, но вместе с тем взволнованный голос...

- Неужели она может так поступить? – с отчаянием спросила Таня. - Это же несправедливо! Её мать, Марина, обвела взглядом стены небольшой, но очень уютной комнаты, в которой каждая мелочь, каждая деталь были родными и навевали воспоминания, пусть и не всегда приятные. От одной только мысли о том, что спокойная и размеренная жизнь неожиданно подошла к концу, по спине пробежал холодок. - Софья имеет на это полное право, - наконец произнесла Марина. - А мы… мы не можем ничего сделать, кроме как уехать...