ПЯТЬ ДНЕЙ ПО ТУ СТОРОНУ

В облаке пара, лязгнув колёсами, локомотив времени тяжело тронулся с места. Веснушчатый машинист, сверкнув лучезарной улыбкой, покатил планеты-вагончики по спиральному серпантину узкоколейки в светлое будущее. Наше же будущее было неопределённо и туманно. – Оболгали, Ироды! – вывела меня из созерцательно-овощного состояния Саломея: – Усекли невинную голову Иоанна и начали сэлфи делать! А я, жалея Крестителя, утолила печаль бокалом вина, да по малолетству и опьянела. А они, Ироды, возьми, да и сунь в руки блюдо с головой несчастного! Вот так, тогда ещё дитя и ославили! Вот теперь здесь между раем и адом подвизаюсь в очистке, будь она неладна!...

Очередь продолжала вползать в конторскую мясорубку, но я, будучи уже взвешенным, просвеченным и оставленным в покое до завтрашнего побудительного гудка, в раздумье наблюдал за монотонным процессом поглощения. Задуматься было о чём… Казалось бы, физический мир должен был мёртвой хваткой бультерьера держать мои чувства и эмоции, не отпуская ускользавшую жертву, но во мне ничто не отзывалось, хотелось верить – дверь закрыта и ключ потерян! Экскурсия в ад впечатлила настолько, что желание попасть туда, даже на пятнадцать суток, было пресечено на корню! Но! Оставалось одно «но» – увиденное в аппарате Саломеи, в этом зорком «Кентавр-3»...

До рассвета бродил сам не свой, с шага лунатика переходил на полёт влюбившегося голубя, повсеместно натыкаясь на разные сущности. Астральному сонму не спалось, впрочем, сознания моего вся эта призрачная свистопляска не затрагивала. Сознание курило фимиам послевкусия свидания, било в колокола сердца, не в силах прервать хрустальный звон Любви!.. «И это пройдёт» – Грубый рёв заводских гудков Чистилища «третьим звонком» стучался в мои барабанные перепонки – напоминая: «Пора на взвешивание!» По виду отставной гусарский корнет влажными глазами газели деловито осматривал вновь прибывших,...

Мадонна у Ажурного моста Ну и толкотня! Ни одного свободного пьющего в баре. Вокруг каждого, пихаясь и сопя, вытянув губы трубочкой для коктейля, вьются развоплощенцы, так и норовят утолить жажду. Комариная свадьба какая-то! Впрочем, о свадьбе не будем… Знаете ли, там картина не лучше! Хотя "в домах Лондона и Парижа о вкусах не спорят". Кто-то даже удовольствие получает, выставляя любовные утехи на показ. Будьте уверенны, голодные и жадные до плотских удовольствий развоплощенцы повсюду следуют за вами, пуская астральную слюну на ваш стэйк или в декольте! Мне же ясно одно – завтракать буду уже...

(рассказы очевидца) Олег ШАБИНСКИЙ Стерва длинноногая, или поминки поэта – Не знаю, как у вас, а моя муза, та ещё, стерва! – скулил Лисип Мусорских, сидя за поминальным столом справа от Яшки Фельдмана, напротив Зины Яновны Кнопп-Чайка и в двух шагах от моего портрета, увенчанного довольно широкой чёрной лентой – траур у них который день, видите ли! Вон, у Влада Тригубовича нос уже сизый от «самиздата», подаваемого под видом «Hennessy». Времена трудные настали – поэт – давно уже не профессия, поэтому «михалковские» тиражи, даже, сыгравшим в узкий ящик, не грозят манной небесной… Не то, что золотой телятиной в каком-нибудь забуревшем «Максиме» ещё при жизни автора...