Отношения

Ты слышишь себя в этой тишине? Там, где скрипит старая мебель и человек за столом будто чужой: молчит, упрям, двигается медленно, не понимает намёков. В этот момент хочется стукнуть кулаком — не по столу, по жизни. Все были рядом с пожилым — партнёром, матерью, отцом. Все думали: «Ну как можно не видеть, что я на пределе?» А сам — не видел вовсе. Мир жестче не становится — мы оглушаемся от своих ожиданий. Старость превращает рядом сидящего во врага — будто с нами живёт зеркало того, чем мы боимся стать сами...

Мы привыкли думать о судьбе как о некой предначертанной колее, выдавленной в вечности безжалостным пальцем провидения, по которой катится, гремя и искря, наша маленькая, отчаянно-личная жизнь, а мы в ней — лишь пассивные пассажиры, покорно взирающие на сменяющиеся за окном пейзажи чужой воли. Всё ложь. Особенно — в пространстве двоих. Там, где мужчина и женщина сплетаются в узел, тугой и сложный, как сама ткань мироздания, судьба перестаёт быть внешним диктатом. Она становится внутренним эхом. Отражением...

Вы боитесь этого слова. Ну же, признайтесь. Оно царапает горло, отдаёт привкусом ржавчины и пороха. Конфронтация. Слово, которое мы шёпотом прячем в самых темных чуланах нашего сознания, рядом со страхом смерти и боязнью одиночества. Мы выстроили вокруг себя уютный мирок из компромиссов, полуулыбок и недоговорённостей, создав иллюзию мира, который на самом деле является медленно гниющим болотом. Это болото засасывает. Мы убедили себя, что конфронтация — это уродливая сестра-близнец агрессии. Это крик...

Когда Игорь встретил Машу, он сказал: «Мужчины и женщины не могут быть друзьями, потому что всегда мешает секс». Слово «мешает» рвёт привычные нам рамки, бросает вызов всему, во что мы верили. Сомнение, скользнувшее между фразами, как холодный ветер, заставляет нас начать сомневаться в том, что мы знали об отношениях. Но ведь дружба, не правда ли, — это не просто пустота? Это нечто большее. Что мы на самом деле ищем в дружбе, в отношениях? В чем мы так уверены, что можно любить, но не переплетать эти чувства с чем-то ещё, кроме как признанием? Дружба...

Ты сидишь за ужином. Напротив — человек, которого ты любишь. Но вместо тепла в груди — комок раздражения. Он опять забыл вынести мусор. Не спросил, как прошёл твой день. Не заметил твою новую стрижку. И ты злишься. Не просто злишься — в тебе бурлит детская обида, как будто мир рухнул. Почему? Почему мы, взрослые, с кучей дел и обязанностей, в отношениях вдруг становимся детьми? Ждём чуда. Требуем волшебства. Хотим, чтобы партнёр угадал наши мысли, как мама, которая знала, когда ты голоден. Этот вопрос — как зеркало...

Представьте: вечерний город, огни витрин рассеивают тьму, а в ресторане за стеклом — они. Она — юная, с искрами в глазах, он — зрелый, с сединой и уверенностью, которой не учат в университетах. Между ними — не просто стол, а целая эпоха. Двадцать, тридцать лет разницы. Что это? Любовь? Расчёт? Или вызов всему миру? Вы смотрите и чувствуете: что-то здесь не так. Или слишком так. Почему женщины выбирают мужчин намного старше себя? Этот вопрос, как заноза, впивается в сознание. Общество осуждает, шепчется, выносит приговоры...