Фэнтези

После того, как исчез мой Котъ, долгое время не выпадало случая увидеть Кузьмича. Всяческие хлопоты, отпуск ушёл на обустройство беседки, неразбериха по работе. За этот промежуток появилась Кощщка аспидного цвета с глазами крепкого чая, обжила двор. Человеку несведущему могло бы показаться, что ей оставили конспекты: что и где, как себя вести, чего категорически не делать. Но, ясно же, домовой проводил работу с новым членом нашего мирка. В последние пару недель хвостатая мурчалка проявляла странности: по часу могла сидеть и смотреть в точку, ничем не примечательную...

Они вынырнули из чащи с хрустом и воплями. Суковатые дубинки, невзрачные ножи. Сразу было ясно - нужда толкнула простолюдинов на лихой промысел. - Слазь, путник, по-хорошему. -скалил щербатый рот верзила, крепко ухватив поводья.- Может, не обидим… г-г-гыы! Прочие разбойнички уже толпились, пытаясь развязать вьюки. Слышались возгласы: - Ладно, я тогда сапоги с него снимаю! Вон, какие крепкие. Всадник невозмутимо взирал сверху на копошащихся "рыцарей дороги". Потом обратился ко всем сразу: - Я знал, что меня ждут в вашем славном городе...

— Я вас всех уволю! И это лучшие гномы из гильдии зельеваров? — Сэр Струд извергался яростью. Три гнома в мантиях и острых колпаках стояли возле стола в кабинете Струда. Сили и Дули тряслись от страха, и только Тули смотрел прямо в глаза начальнику. — Уже два месяца, целых два месяца наши зелья лечения отстают по продажам от плана! И все из-за чего? Почему их меньше покупают? Почему люди считают, что у других зелья лучше? Кто из вас может сказать? — Из-за лавки зелий Кимского… — нерешительно высказал предположение один из гномов зельеваров Сили...

- Не желаете ли кофе? - Не откажусь, спасибо. Загорелый мужчина в белоснежной рубашке наполнил два высоких турецких стакана крепким горячим напитком. Запах обжаренных зёрен прекрасно дополнял обстановку комнаты, заставленной трофеями из экспедиций по дальним странам. Копья с обсидиановыми наконечниками, скалящиеся чучела диких зверей, африканские маски и карты, написанные на шкурах животных, красовались вдоль стен, в шкафах, на полу. - О, некоторые из этих экспонатов, ещё привёз мой дед, - молодой хозяин протянул кофе...

Артур быстро выглянул из подворотни и тут же спрятался обратно. Плохо. У костра, разведённого в стальной бочке, мялись четыре тёмные фигуры. Тела укутаны в чёрные рясы, лица скрыты капюшонами. Не бродяги – либо «Сартрийцы», либо «Ницшеанцы». Впрочем, какая разница? Встреча ни с теми, ни с другими не сулила ничего хорошего. Эти группировки годами не могли поделить территорию. Горин плохо разбирался в радикальных течениях, но одно знал чётко: «От идейных философов нужно бежать без оглядки». Это последнее, что сказал ему отец перед смертью...

Однажды в самом сердце непроходимой чащи, когда робкий рассвет едва пробился сквозь густую завесу тумана, один Фавн с тоской ощутил неумолимый бег времени. Он осознал, что не просто состарился — как ехидно перешёптывались за его спиной юные нимфы, — а стал дряхлым, вонючим козлом. Однако самым обидным стало то, что юные обольстительницы больше не замечали бога. Они не внимали сладостным переливам его флейты, отвергали его ласки и поцелуи. Веселые мелодии сменились нескончаемым шепотом воспоминаний о давно минувшей юности, что для легкокрылых созданий было скучным и утомительным занятием...