Нестройные, спотыкающиеся строки. Эмоции, мысли, зарисовки, которым вряд ли удастся вылиться в историю, а уж тем более в неё войти. И всё же, в них крупица моей души.
Сердце бьётся быстро-быстро, Глаза слёзками горят, В крови загорелась искра, Душа в бенгальских вся огнях; Тепло, и воздух так игрится, И сладко-терпок его вкус… Сейчас не время торопиться, Когда звон...
Я не заплачу, ведь ты не любишь сырость. Я не завою: провожают в тишине. Я отдаю тебя на божью милость, Что готовит тебе место в вышине. Кто-то скажет: «Всего-то ведь собака! К чему страданье? Не человек погиб». На их циничные слова я не сержусь, однако, Я промолчу, что оттого не меньше боли в этот миг...
Some look for place in train And some — for place in live. They look trough all this vain To find another finite lie. They almost don’t feel pain. But maybe it is right: The one, who looks for place in train Seeks for the reason in the life...
Туда! Где зелень заполнила жилы! Туда! Где сказки с легендами живы! Туда! Где факелом сердце зажжено! Туда! Где жизни нутро обнажено! Там за шершавыми замшелыми колоннами Лежит страна моих вечных грёз. Там за изумрудными живыми волнами Лежит царство, где нет места для слёз. Меня зовёт с собой волшебная тропа: «Скорей, бежим туда, туда!...
Пахнет пылью и ладаном, Свет тускл и жёлт. С неба солнце украдено, Час ведьм пришёл. Путь звёзд открылся Над горами чёрными, И я взмыл, распростёртой Душой окрылился И летел, и парил Над океаном пенным, Над городом бренным, Хохотом небо надвое разбил. И небесный...
Здравствуй, друг мой закадычный, Нестройных, грязных строк певец! Позволь из проволоки колючей нынче Снять с головы твоей венец. Давай пройдёмся? Тебе созвучен вешний час. Четырнадцать мгновений мая Пройдут невидимо для нас, А следом и июль растает. Незаметно подкрадётся За спинами ирбис-Зима. Что так невесело идётся? Где студенистый океан? Я подыграла б твоему ноктюрну, Взяв басом струны проводов, И привязала б колокольчик-урну К голенищу сапогов. С музыкой отрадней, вроде? Пускай нестройна и груба, Пускай не славится в народе, Пускай! Другая нам дана тропа...