Рассказы про мужа

Телефон трещал от крика так, что Таня отодвинула трубку от уха. — Чёрт, да сколько можно жрать мой хлеб! — орал Яков, и его голос эхом отдавался в маленькой кухне. — А я и не собираюсь обеспечивать чужую дочь! Уже не маленькая, пусть валит на работу! Лера замерла у холодильника с бутылкой йогурта в руке. Шестнадцать лет — возраст, когда каждое слово взрослых режет по живому, особенно если эти слова касаются тебя. Особенно если их произносит человек, который три года назад клялся маме в любви и обещал стать ей настоящим мужем и отцом...

— Совсем с ума сошла! — рявкнула Нелли Викторовна, плюхаясь в кресло так, что пружины жалобно заскрипели. — Ярик, твоя жёнка меня как последнюю дуру оскорбляет! В гостиной пахло дешёвыми духами "Красная Москва" и остатками вчерашнего пива. На журнальном столике среди пустых бутылок валялись панцири от раков, а на ковре белела шелуха от семечек. Карина стояла посреди комнаты, всё ещё в резиновых перчатках для уборки, и смотрела на свекровь с плохо скрываемым отвращением. Массивная Нелли Викторовна...

— Чёрт, да что это за свинарник! — Арина замерла в дверном проеме, вперив взгляд в хаос, который творился в её собственной квартире. На полу валялись пустые бутылки из-под пива, окурки и какие-то мужские носки. А на её любимом диване — том самом, который она покупала в рассрочку полгода — развалился незнакомый мужик в засаленной футболке. Храпел так, будто локомотив проехал. — Руслан! — крикнула она, но голос сорвался от злости. — Руслан! Из спальни послышался шорох, и показался её сожитель — растрёпанный, в семейных трусах и майке с дырой на груди...

Дождь хлестал по окнам, будто кто-то невидимый барабанил пальцами, требуя впустить его в дом. Инесса сидела на краешке продавленного дивана, сжимая в руках телефон, экран которого уже потух. В комнате пахло сыростью и вчерашним пловом, который так и остался стоять на плите. Матвей, её муж, расхаживал по комнате, как зверь в клетке, – руки в боки, подбородок задран, глаза прищурены. Его голос, резкий, как лезвие, разрезал воздух: – Вот знай, Инесса, без меня ты никто! И не строй из себя принцессу,...

Водка пахла дешёвой надеждой, а посуда валялась немытой уже третий день. — Негодяи чёртовы! — Аня швырнула пачку квитанций на стол, где среди пустых бутылок и объедков притаился очередной долговой документ. — А я больше не буду платить ни за тебя, ни за твою маму, нашли резиновый кошелёк! Сергей даже не поднял голову. Сидел, как всегда, растрёпанный, в засаленной майке, и ковырял в телефоне. Рядом его мать, Лидия Мироновна, величественно восседала в кресле с бокалом вина в руке — в два часа дня, между прочим...

Вода в чайнике закипала третий раз. Наташа стояла у плиты и считала звуки — как бьется сердце за тонкой стенкой грудной клетки. Раз... два... три... На четвертом ударе она знала, что начнется снова. — Наташка! — голос свекрови прорезал тишину кухни, как нож по стеклу. — Опять картошку не почистила? Думаешь, сама собой очистится? Анна Ивановна появилась в дверном проеме — высокая, костлявая, с глазами цвета мутной воды. Седые волосы стянуты в тугой пучок, губы поджаты в привычную складку недовольства...