Сюжеты

Есть особая порода мужчин, для которых женщина — не человек, а трофей. Их называют нарциссами. Их уверенность зиждется на том, что они могут увлечь, зацепить, заставить «повеситься» на их внимании. Они думают, что ведут охоту. Они не понимают, что с самого начала являются гостями на моей охоте. И сегодня я расскажу вам, как один такой самоуверенный мальчик стал живой иллюстрацией к тезису: «Никто не может сделать тебя игрушкой, если ты сама — игрок». У меня есть правило: я не начинаю игры никогда...

Случайность привела меня в кофейню, где я увидела его. И её. Они смеялись, болтали, на его лице было то выражение ровного, ничем не омрачённого спокойствия, которое я видела у него лишь в те редкие моменты, когда он мог просто «быть», не стремясь «стать». СЦЕНА: Встреча двух реальностей Он заметил меня. Его пальцы непроизвольно разжались, в глазах мелькнула знакомая тень — не вины, а старой, не до конца прожитой тревоги. Она, простая и милая, с любопытством посмотрела на меня. Они подошли. Ритуал вежливости требовал этого...

В поисках того, кто сможет занять пространство у моих ног, я, как и многие, имею «список качеств». Он должен быть преданным, предупредительным, щедрым, читающим мои желания по взгляду, чтобы проявлять инициативу, и быть послушным. Он должен получать от этого наслаждение — не физическое, а метафизическое, от самого акта служения. Казалось, я нашла его. Он был живым воплощением этого списка. И в этом таилась его главная и единственная, но фатальная ошибка. СЦЕНА: Безупречное исполнение Он входил в комнату беззвучно, его присутствие ощущалось как приятная прохлада в летний зной...

Есть особая форма унижения, которая пахнет не гневом, а пошлостью. Это когда твой спутник, называющий себя твоим рабом, пытается купить твоё внимание дешёвой разменной монетой — ревностью. Он забывает, что я не зритель в его цирке. Я — владелица заведения. И сегодня я объявляю антракт. Навсегда. СЦЕНА: Унизительный спектакль в трёх актах Мы сидели в баре. Воздух был наполнен тихим звоном бокалов и приглушёнными разговорами. Он был на своём месте — чуть позади, в пределах периферийного зрения, готовый к любому моему жесту...

В моём мире есть лишь один непрощаемый грех. Не слабость, не глупость — ложь. Она для меня — красная тряпка, оскорбление моего интеллекта и поругание моих принципов. И у каждого лжеца есть шанс убедиться: играть со мной в иллюзии — значит строить собственный эшафот. АКТ ПЕРВЫЙ: ИСКУССТВЕННЫЙ МИР Всё началось с цифрового послания, столь искусного, что оно почти обмануло мою бдительность. Он нашел меня. И он знал, что единственный ключ ко мне — реальное пересечение. Он описал ночь в ночном клубе...

Наша встреча началась с его ослушания. Ему было сказано, как явиться передо мной, но он позволил себе нарушить мой приказ. Это было не поиском истины, а проверкой границ. Словно щенок, решивший ткнуть носом в закрытую дверь. Я наблюдала, как он пытается оправдаться и извиниться. Видела вспыхнувший в его глазах вызов, смешанный со страхом. Не страх передо мной — страх перед самим собой, перед тем, что он осмелился. Это было абсолютно недопустимо. Я не кричала. Не упрекала. Я встала. Мое движение было плавным и окончательным, как опускание шахматной фигуры, решающей партию...