После 50

— Где ты?! — голос мужа ударил в дверь ванной. — Я спрашиваю — где ты была?! Я смотрела на свое отражение в зеркале. Пятьдесят один. Двадцать три года замужем. И впервые за все эти годы поняла: не обязана отвечать. — Ты что, оглохла?! Выходи немедленно! Вода капала из крана. Тик-так. Тик-так. Странно — раньше этот звук раздражал, а сейчас успокаивал. Каждая капля отмеряла секунды моей прежней жизни. Я вытерла руки, расправила плечи, открыла дверь. Он стоял красный, с напряженными скулами — весь из себя хозяин положения...

— Я просто сказала, что полотенце мокрое, — тихо произнесла Таня. — Ну и катись! — Михаил швырнул его на пол. — Мучаешь меня тут своими претензиями, катись сама! Таня молча подняла полотенце, повесила на крючок. В ванной пахло его одеколоном и чем-то еще — раздражением, что ли. Двадцать семь лет она собирала эти полотенца, мирила, объясняла, просила прощения за то, в чем не была виновата. — Слышишь? — Он появился в дверях, красный, взъерошенный. — Езжай к своей сестре, к черту, надоела! Таня взяла с полки зубную щетку, положила в косметичку...

— Живи как хочешь! Дверь хлопнула так, что задрожала рамка с нашей свадебной фотографией. Я стояла посреди гостиной и почему-то улыбалась. Пять лет назад я бы бросилась следом, умоляла, плакала. Сейчас просто подошла к окну — Сергей уже садился в машину — я закрыла штору. Странное спокойствие. Как будто сбросила тяжёлый рюкзак. Зажгла свечу на подоконнике — давно хотела, но Сергей говорил, что от них копоть на потолке. Огонёк качнулся, осветил телефон на столе. И тут меня будто что-то толкнуло. Я набрала номер, который не удаляла семь лет...

Сколько замечаний в день может выдержать женщина? *** Галина смотрела на Виктора и не узнавала того мужчину, в которого влюбилась. Сейчас он стоял у плиты и снова объяснял, как правильно жарить котлеты. В третий раз за неделю. — Галка, ну сколько можно говорить! Огонь меньше делай, они же подгорают! Она молча убавила газ. Два месяца назад переехала к нему. Два месяца терпела эти замечания. А ведь готовить умела — двадцать лет дочку одна растила, никто не жаловался. Виктор прожил один пятнадцать лет после развода...

В прихожей раздались знакомые шаги. Алина замерла над кастрюлей. Опять. Каждый день в одно и то же время. — А я вам бульона принесла! — донёсся бодрый голос свекрови. — Наваристого, со сметанкой! А то что вы едите, молодёжь? Игорь радостно встречал свою маму у двери. Алина молча принимала очередную банку. Холодильник уже ломился от таких банок. С бульонами, щами, солянкой. Её собственный суп снова остывал на плите. Они с Игорем когда-то мечтали о своём мире. О маленькой квартире, где утром солнце играет на кухонных стульях, а вечером можно обниматься под пледом...

Первый звонок пришел в семь утра. Валентина проснулась от настырного трезвона. — Валечка, доченька! Как спала? Что снилось? — Какое время сейчас? — Валя щурилась на экран. — Обычное утреннее время! Пора вставать. Что завтракать будешь? — Не знаю. Как обычно что-нибудь. — Ну так проснись! День начался. Я уже давно встала. Обед варю. Тебе бы тоже нормально питаться. А не бутерброды жевать. После развода год назад Валентина привыкла просыпаться в своем темпе. Никто не будил. Не торопил. Не спрашивал про завтрак...