Дед-АйТивед и Баба-Йога

«Бывают такие моменты, когда мысли совсем не идут… Бегут они куда-то вскачь, спотыкаясь одна об другую. Ту, которая, споткнувшись, укувыркала в горизонт, уже не поймать — дак ты, вроде, сразу до той, что плашмя лежит (об которую первая споткнулась, значить), но и та, вдруг, вскакивает и включает турбо-наддув. И тоже, что характерно, в горизонт, в горизонт…» Так раздумывал дед Пихто, сидючи у своего старенького ноутбука, украшенного эмблемкой с надкусанным яблоком. Электрический невод свой он уже...

Наутро после знатного дня, символизирующего обретение наук и мудростей, дед поднялся тяжеловато. Глянул он на свет опухшими, едва раскрывающимися бельмами и видит, будто бы уже совсем день настал. Видит, надо сказать, этак туманненько, хоть и день ясный. Отчего так — дело тоже ясное как день. Вона на столе опустевший со вчера штоф стоит сиротливо. — Чево было-то? Ничего не помню… — бормочет Пихто, стоически, без стонов принимая головную боль и сухость во рту. — Чево-чево, — ответствует ему Яга из позы лотоса (рядышком она, на коврике медитировала как раз), — упился — вот чего...

«Не лепо ли ны бяшеть, братие…» Слово о полку Игореве… «Нелепо ли не бачить, братие, что 1-го сентября — День знаний? Нелепо совершенно. Даже если ты с сединою и бесом в ребре, или даже если ты и совсем навроде бирюка лесного — и то ведаешь, когда первый раз в первый класс пошёл. Пошёл-пошёл, а потом и поехал. Или покатился: тут уж у кого как легло — орлом или решкою.» Так раздумывал дед Пихто. Он, между нами говоря, и рад бы, наверное, забыть вовсе обо всём присном цивилизации вообще… однако же, когда с неё кормишься, то и ни отринуть её широким жестом, ни забыть о ней не получается...

А я вот дальше чего скажу. Задумал тут дед Пихто курить бросать. Это аккурат наутро после того как чокнулись они по-новогоднему с соседями, да со старым дружбаном его Мастером вместе. Так вот, наутро проснулся он, в голове тарарам (ну эт' дело такое, привычное), зато на душе благодать какая! А оттого, что душевно погуляли да попраздновали. Эх! Помнилось ему, что прыгал он пляшучи чуть не до потолка под какую-то вирусную песню из этих ваших интернетов. Но не столько помнилось, сколько суставы по всему телу напоминали...

Жили-были старик со старухой у самого синего моря. Вернее, нет, не так. Это они раньше там жили — по молодости, когда дауншифтили. Что же до сейчас, то в избушке около леса они жили-были — во как. Ага, и под старость они тоже, значить, в глушь подались. Ну как в глушь… Избушка та ихняя в деревне была. Деревня — дык, ни большая, ни маленькая — обычная такая. Но до ближнего городу было ходить-не переходить. Но иногда туда автобус ездил, поэтому пешком в город идти дураков не много было. Вот. Старик...