Цикл «Отличие»

"Ничего" Ночь. Пепел. Красный протухший свет. Утро. Затухшая сигарета. Волчок. Нить, комья в горлах, почти взведенный курок. Молчком. Никакого если. Все сходит на нет. Пистолет. Крючок. Петля, мыло и табуретки. Сверчок, дурочек, ничком падание в лед. Обречен, ни одного просвета, зрачком Расширяется смех, толчок, и нету. Злопамятство, кучи взращенных не тем методом, Дурачье, извращенцы, и все без господ. Любовь равно скрежет. Ненависть равно движенье вперед. Нипочем изувеченным детям шрамы, Нипочем чужое нытье. Ноющей может быть рана. Ее себе позволить может любой, кто в глазах постарше повыше никто. Никто ходят повсюду знакомыми тропами, Льют воду соседскую, словно ночные слезы. Говорят реже громко, нежели шепотом, Ведь остережение равно препятствие, Препятствие услышать от близкого "ничего". Ничего страшного. Одна злоба и прострация. Ничего муторного, лишь сублимация фактов И мысли тесные аффирмациями, Лишь бы быть кем-то, кроме никто. Кроме разочаровавшимся огорчением старшего. Кроме никчемного выродка, не любимого, ведь уже не младший. Ведь уже готовый принять бред, униженье, клеймо. Одно все неясно, неконкретно и пасмурно: А в ответ на вопросы всегда лишь одно: ничего. Ничего страшного, будь постарше. Это все лишь ребячество, сам спасайся. Это твое лишь дно. 6.6.21

"Опытом" Пауки-навыки расползаются по новобранцам Мученикам, идеалам, свежим владельцам С гамами-шумами в танцах с ранцами браняются, Соревнуются между собой да хвастаются, Маленькие ползучие Гадины-стада Располагаются, разрастаются, маятся, Садятся на хрупкие шеи родителей смрадные И каскадом ножки-крючки свешают да радуются Негодованиям пониже, потише охрипшим Вонючим воплем-ружьем, что расстреливается В час ночной да оглохший давно и точно, Оно заочно знает, как страшно жить в очереди. И быть в ней не в первых цветущих рядах, А тяжелой и гнойной протухшей в году позатом Позабытой, то крепкой, а то и трухлявой бочкой, В себе череду несущей текучей боли своих сына и дочери. 1.9.21

«Несвободно» Для меня как большой тулуп; Я прохожу вся в тебя насквозь. Здорово мне удалось, И тут Меня привычно берет озноб. Я дрожу в полу сидя, Нащупав на шее вену; Кровь кипит у меня кипятком, Я боюсь тебя и я пленная Своих внезапненьких якобных голосов. У тебя так дурнеют и сводят скулы, Глотаешь воздух залпами-литрами И молчишь. Я смотрю в желваки, окурки, дурно - - Холодно, кажется всё-таки Закричишь. Дробью, гулом, весной скрипящими, Всё беру в себя и укачиваю Как младенца, утроблю адскую Громо- голодо- кровоточащую Неуемную и немного зыбкую. Я боюсь её злить и Прощаться с ней. 17.3.24