Дочь ушла

Я стояла у гаража, прижав ухо к холодной двери, когда Олег заговорил внутри. Его голос — низкий, как гул мотора, — пробивался сквозь щель: "Она не должна знать". Дочь ушла два дня назад, оставив записку "Мам, я ушла. Не ищи", а Олег врал про заправку и Ирину. И вот он — в гараже, шепчет по телефону. О ком? О Кате? Или о той, с кем она видела его в машине? — Лен, ты чего там? — крикнул Артём из дома, и я вздрогнула. Младший, 8 лет, мог выйти в любую секунду. Я отскочила от двери, сунула дневник в карман куртки...

Я стояла у окна в гостиной, глядя на пустырь через дорогу, когда Олег хлопнул дверью спальни. Его шаги — тяжёлые, как молотки, — прогрохотали по коридору. Записка Кати — "Мам, я ушла. Не ищи" — лежала на диване, а чек с заправки, который я нашла в его куртке, жёг мне пальцы. Всё ещё слышала его враньё: "За сигаретами ездил". Ездил, да? А Катя видела его с кем-то в машине. И ушла. — Лен, ты чего молчишь? — Олег ворвался в гостиную, глаза красные, будто не спал. — А ты чего врёшь? — бросила я, ткнув чеком в его сторону...

Я сидела на диване в гостиной, листая старый фотоальбом, когда дверь хлопнула так, что стекло в серванте задрожало. Альбом выпал из рук, фото Сашки в детском саду — с косичками и бантом — упало на пол. Я вскочила, сердце заколотилось. — Катя? — крикнула я, глядя в пустой коридор. Тишина. Только ветер за окном гудел, как сирена. Я, Лена, 39 лет, мать двоих, знала этот звук — моя дочь, 16 лет, опять хлопала дверью после ссоры. Но в этот раз было тихо. Слишком тихо. Я шагнула к её комнате, толкнула дверь — пусто...