Непонятная история. О.К.

Начало здесь О, как на склоне наших лет Нежней мы любим и суеверней... Сияй, сияй, прощальный свет Любви последней, зари вечерней! Полнеба обхватила тень, Лишь там, на западе, бродит сиянье, — Помедли, помедли, вечерний день, Продлись, продлись, очарованье. Пускай скудеет в жилах кровь, Но в сердце не скудеет нежность... О ты, последняя любовь! Ты и блаженство, и безнадежность. Ф.И. Тютчев* Много слов на земле. Есть дневные слова — В них весеннего неба сквозит синева. Есть ночные слова, о которых мы днем Вспоминаем с улыбкой и сладким стыдом...

Начало здесь Роксана (снимая с груди мешочек). Возьмите. Вот оно. Сирано (читает). Прощайте. Я умру. Как это просто все! И ново и не ново. Жизнь пронеслась, как на ветру Случайно брошенное слово. Бывает в жизни все, бывает даже смерть... Но надо жить и надо сметь. И если я прошел по спискам неизвестных, Я не обижен... Hy, не довелось... Я помню, как сейчас, один из ваших жестов, Как вы рукой касаетесь волос... Я не увижу вас. И я хочу кричать: -- Любимая, прощай! Любимая! Довольно! Роксана. Как вы читаете? Мне кажется невольно...

Начало здесь Кристиан. Что напишу я ей? Я неотесан слишком... Ни слов, ни мыслей -- совершенный дуб! Провинциал!.. Не опытный мальчишка!.. Сирано. Кто это сознает, уже не очень глуп. Кристиан. Я издали красив. Сирано. И рядом ничего. Кристиан. Но как зато ее разочарует встреча! Где я добуду красноречья? Сирано. Я одолжу тебе его. Я дам тебе слова, а ты Мне дашь всю прелесть красоты: Моя до этих пор хромала... Кристиан. Что предлагаешь ты? Сирано. Интригу для романа. Кристиан. Вы заставляете меня бояться вас...

Бьется трепетно висок Голубою жилкой нежно.... Медленно в часах песок Утекает вниз прилежно... И вычеркиваешь грустно Номера ушедших в дали.... На душе черно и пусто... Время вылечит?.. Едва ли...... О.К. ...А Перонелла говорит мужу: "Пойди сам наверх, так как ты здесь, и постарайся уладить с ним наше дело". Джьяннелло, у которого уши были настороже, чтобы узнать, надо ли ему чего бояться, или спохватиться, как услышал слова Перонеллы, быстро выскочил из бочки и, точно ничего не слыхал о возвращении...

Анна. Известно. А я хочу добра своей дочери. Мне плевать на других, лишь бы моя дочь была счастлива. Инкен. Мама, что с тобой? О чем это ты? Анна. Да все о том же, о твоих отношениях с господином Клаузеном. Хорошо, ты была у его сиделкой, помогала ему, когда он болел.. Конечно, он благодарен тебе, я бы тоже на его месте была благодарна за такую сиделку... Но ты-то, ты! Я тебя действительно не понимаю. Столько замечательных молодых людей делали тебе предложение. Не станешь же ты всерьез утверждать, что всем им ты предпочитаешь, извини меня, старика...

-Кто это? Я же сказал Винтеру... Ах, это ты, старый друг... Штайниц. --Опять та же бесконечная партия. И не надоело, господин Тайный советник? Маттиас. --Ты прав, надоело. Но ты видишь, я ее закончил... Штайниц. --Закончил, но не совсем корректно. Решил начать новую? Маттиас. --Да, решил начать все сначала. И не только партию, всю жизнь. Штайниц. --Ты хочешь перечеркнуть все прошлое, свою славную биографию, сделать из своей жизни чистую доску? Как говорили древние - табула раса?^^^ Маттиас. -- Да, хотя и боюсь...