Современная русская проза

Итак, признавайтесь, кто читал и дочитал до конца? Вот я (сомнительный подвиг, но все же) из тех, кто и читал, и анализировал и даже пытался какую-то вынести из всего этого пользу. В конце концов у Пелевина целая армия поклонников, чьи ряды с годами не редеют, и люди эти начитанные, умные и в литературе разбирающиеся. Так почему Пелевин пишет то, что пишет?.. Давайте честно. Все нормальное давно покинуло пределы нашей галактики и ничего более логичного, чем появление «Крути» в ней нет. Да, Пелевин обижает и обижается, но мелочную месть Юзефович мы оставим за скобками...

Книги в жанре фолк-хоррор читали ещё в школе. Гоголевские "Вий" и "Вечера на хуторе близ Диканьки", некоторые рассказы Тургенева вроде "Бежин луг" - классические примеры мистических произведений, где в обычную жизнь проникают потусторонние силы. Мистика - понятие многоплановое, в отличие от очень точного (пусть и иностранного) понятия "фолк-хоррор". Русских аналогов этому термину, учитывающих все стилистические особенности жанра, я не нашла, а их на самом деле много: Разобравшись с теорией, теперь...

- Я всего лишь передаю свои непонятные ощущения от нашего непонятного времени. Это, пожалуй, единственное, что вообще можно передать. – Передай мне ещё коньяка. Иван Шипнигов - ещё одно имя, взлетевшее на верхние этажи в литературе буквально за одну книгу. Его первый текст «Стрим» состоял из отрывков цифрового общения: переписок, постов, комментариев к ним. Такая техника драматического письма "вербатим" основывается на диалоге или интервью. Нет классической рамки, нет пути героя, многостраничных описаний и сюжетных твистов тоже нет...

А ведь мама говорила мне в детстве: «Твоё любопытство до добра не доведёт». «Ну и пусть, - подумал я, когда дверь начала открываться. – Главное, чтобы довело до правды». Ислам Ханипаев - молодой, экспериментирующий, свободный и смелый автор. За каждую из своих книг он получает лестное сравнение: после «Большой суеты» с Ф.Бакманом, «Холодных глаз» - с Ю Несбё. Действительно, по гнетущей атмосфере, беспросветности, репортажности, психологизму и главному герою-неудачнику в «Холодных глазах» поклонник скандинавских детективов легко распознает северную нуарную традицию...

Там двери закрылись, понимаете? Огромные такие двери! И машину раздавило, прямо в лепешку! Нас заперли, понимаете? «Тоннель» Яна Вагнер - алхимик в литературе. Она долго и кропотливо подбирает сосуд, где выверенные с особой точностью химические элементы с первых строк запустят особую реакцию. Искорки замечутся, зашипят, защёлкают, задымятся, вспыхнут. Вот-вот стекло рванет, разлетится. Зацепит тех, кто не может оторвать взгляд, или пронесет мимо стоящих чуть поодаль, неважно. Янины книги не остаются незамеченными не только благодаря заряженной напряженности и умению писать саспенсы...

Нежный, воздушный, без надрывов и манипуляций - вот такой русский современный роман я искала. Поиски долго не могли увенчаться успехом. Вроде писатели сплошь молодые, а проза тяжелая, пьяная, по-достоевски беспросветная. Отчего в ней так много насилия, боли, рвущихся из-под кожи чувств, и ясно и неясно одновременно. Я очень увлечена современным русским литературным процессом, но не готова с каждой книгой выворачивать нутро наизнанку. Не готова болеть сюжетом неделями. Видеть с ними кошмарные сны...